Армянское государство

На перекрестке борьбы мнений по истории армянского терроризма (анализ русско- и англоязычных исследований)

%d0%b0%d1%80%d0%bc%d1%8f%d0%bd%d1%81%d0%ba%d0%be%d0%b3%d0%be-%d1%82%d0%b5%d1%80%d1%80%d0%be%d1%80%d0%b8%d0%b7%d0%bc%d0%b0

Среди историко-криминологических работ общего характера по проблематике международного и транснационального терроризма, опубликованных на русском языке, в которых тема исторической ретроспективы армянского терроризма является составной частью исследования, следует назвать коллективную монографию российских авторов М.И. Дзлиева, Э.С. Иззатдуст и М.П. Киреева «Современный терроризм: социально-политический облик противника» (М., 2007), а также две монографии азербайджанского правоведа и политолога Рамиза Севдималиева «Международный терроризм — глобальная проблема современности» (Баку, 2004) и «Международный терроризм и политико-правовые проблемы борьбы с ним» (Баку, 2011). Первая из указанных работ интересна нам тем, что акцентуация внимания читателей в ней хотя и ориентирована на всестороннее исследование широкого спектра аспектов присутствия международного терроризма на Северном Кавказе, но рассматривает и исторические истоки этого криминологического явления, в числе которых упоминается и армянский терроризм против Российской империи, что абсолютно нетипично для литературы такого содержания, издаваемой в настоящее время в Российской Федерации. Монографии Р.М. Севдималиева примечательны сами по себе и интересны для нас тем, что в них достаточно подробно и адекватно, без пропагандистского флера, отчасти свойственного обществоведческим исследованиям его соотечественников, с привлечением широкого спектра аргументов доказывается не просто международный, но и транснациональный характер армянского терроризма, который на протяжении всей своей истории являлся инструментом чужой геополитики, выражавшей стремление европейских стран к господству в экономике и торговле регионов Передней и Центральной Азии.

Азербайджанское население Гёйчинского магала и его семейный быт

f1

Гёйчинский магал охватывал северное и северо-восточное побережье озера Гёйча (ныне Севан). До захвата Российской империей он находился в составе азербайджанского Эриванского ханства, в котором были 522 села, а затем — Эриванской губернии. Из распространенных здесь топонимов следует, что коренное население этих мест составляли азербайджанцы. В 1828-1830 гг., в связи с массовым переселением армян из Османской империи и Иранского государства, многие тысячи азербайджанцев были изгнаны из родных мест, что резко изменило этнодемографическую картину региона.

Самуэль А.Уимз: «…начиная с 1918 года, главным экспортом Армении был терроризм»

Среди работ американских исследователей, разрабатывавших в своих научных трудах тему армянского терроризма, особое место занимает монография бывшего окружного прокурора и судьи штата Арканзас, доктора права Самуэля А. Уимза (Samuel A. Weems) «Армения: Секреты «христианского террористического государства» («Armenia: Secrets of a “Christian” Terrorist State»), опубликованная в издательстве университета Св. Иоанна штата Техас в 2002 году.

 

 

Эфиопский историк: «В был в шоке когда узнал, что армяне присвоили наш алфавит»

ethiop

Всемирно известный эфиопский политолог, профессор, автор множества книг и исследователь наследия эфиопских императоров профессор Текола Хагос работает над новой исторической книгой.

Новая книга знаменитого в мире профессора посвящена эфиопскому алфавиту, историю его создания, усовершенствования. По мнению профессора Хагоса Эфиопский алфавит является одним из самых древних, которые дошли до нашего времени.

Армянская область – мина замедленного действия

ru ermeni-tehlil-manshet (1)

Последнее средневековое армянское госу­дарство, как и три предыдущих, существо­вало в Малой Азии и было ликвидирова­но в XIV веке. С тех пор, на протяжение более 500 лет, армянской государственности не было. Ар­мянам пришлось ждать её возрождения вплоть до начала XX века, причём там, где никогда ни самих армян, ни их государственности вообще никогда не существовало. А именно — на азер­байджанской земле. Суть этого следующая…

На перекрестке борьбы мнений по истории армянского терроризма (анализ американских исследований)

picturef

Главным стимулом армянского терроризма была не память о крови соотечественников, а жажда наживы на этой памяти.

Имена Луиса Налбандяна и Эриха Файгла со временем стали своего реперами, позволяющими определить нравственную или идеологическую позицию автора той или иной работы по истории армянского народа, его политических структур и их деятельности. Если исследователь только упоминал их имена и названия работ, не говоря уже об их объективной и добросовестной оценке их содержания, то автоматически объявлялся врагом армянского народа и отрицателем идеологемы «геноцида армян в Османской империи». Ни одна публикация, поддерживающая этот тезис и тем самым обеляющая преступления армянского терроризма, в последнюю четверть века не упоминает имен этих людей, даже в критическом ключе. Складывается впечатление, что мы являемся свидетелями предумышленного табуироваиия не только отдельных тем прошлого, то и самой памяти о тех честных исследователях, кто изучал и интерпретировал историческое наследие армянства (в первую очередь армянского терроризма) в невыгодном его истеблишменту ракурсе, и работах, на страницах которых они сделали это.