…Утратив рычаги финансового контроля над своей паствой, перешедшие в руки имперских властей, высшее духовенство армяно-григорианской церкви в России сперва обратилось за моральной поддержкой к своим единоверцам в других странах мира, чтобы те воздействовали на императора Николая II просьбами об отмене закона.

 

 

Но позиция имперского правительства в этом вопросе была непреклонной. Так, газета «Кавказ» 2 декабря 1903 года (№ 320) опубликовала телеграмму из Стамбула: «КОНСТАНТИНОПОЛЬ. Русское посольство сообщило ответ правительства на ходатайство патриархата, что решение относительно церковных имуществ бесповоротно». Тогда высшему армянскому духовенству больше ничего не оставалось делать, как развернуть полномасштабную террористическую войну против властей Российской империи в надежде вернуть себе утраченное право бесконтрольного распоряжения церковным имуществом, составлявшим в то время коллективную собственность всего армянского этноса. Именно с этой целью стало осуществляться тотальное искажение смысла указанного имперского закона в глазах армянских обывателей, сохранивших слепую преданность церкви и священнослужителям.«Орудием возмездия» в руках Эчмиадзинского патриархата Армянской Апостольской церкви стала организация «Гнчак», боевиками которой 6–9 февраля 1905 года в Баку был спровоцирован массовый этноконфессиональный конфликт, вошедший в историю под названием «армяно-татарской резни» и породившей очередной виток армянского национально-религиозного экстремизма в российском Закавказье.  Очень скоро межобщинные армяно-мусульманские столкновения, начавшиеся в феврале 1905 года в Баку и его пригороде Балаханах, были перенесены в иные регионы Центрального Кавказа: 20–21 февраля случились массовые беспорядки в Эривани (Ереване), 11–15 мая — в Нахичевани и Ордубаде, 8–9 июня — в окрестностях Эчмиадзина, 2–3 августа — в Агдаме, 16–19 августа — в Шуше, 19–20 августа — снова в Баку, 18–20 ноября — в Елизаветполе (Гяндже), 22–25 ноября — Тифлисе (Тбилиси). В сельской местности по всему российскому Закавказью на протяжении практически всего 1905 и вплоть до 22 июля 1906 года шли непрекращающиеся взаимные погромы армян и представителей местных мусульманских народов — азербайджанцев, курдов, турок-месхетинцев, в которых, по подсчетам американского исследователя Тадеуша Свентоховского (Tadeusz Swietochowski), было разрушено 158 азербайджанских и 128 армянских поселений и погибло по разным оценкам от 3 до 10 тыс. человек.

 

 

Мы не испытываем сомнений по поводу того, что данные столкновения не имели террористического характера, а их движущей силой являлся национально-религиозный экстремизм, имеющий совершенно иную и отличную от преступлений террористической направленности уголовно-правовую природу и квалификацию. Доказательством справедливости наших слов может служить то обстоятельство, что обе противоборствующие стороны вели друг против друга практически регулярные боевые действия силами ополчения, численность которого у каждой из сторон достигала 800–1000 человек. Решающее боевое столкновение между вооруженными формированиями армян и закавказских мусульман произошло близ урочища Диктан-Гурун под Аскераном и в окрестностях Шуши в Нагорном Карабахе 20–22 июля 1906 года, после чего обе стороны обратились к военному губернатору Карабаха генералу Голощапову с просьбой быть посредником в переговорах о взаимном прекращении погромов. Данное обстоятельство в полной мере свидетельствует о том, что российская администрация на Кавказе, не имея достаточного количества сил и ресурсов для кардинального изменения ситуации, стремилась сохранять равноудаленную позицию по отношению к каждой из сторон данного межобщинного конфликта, сохраняла своего рода «вооруженный нейтралитет» и выжидала, когда пассионарный потенциал каждой из сторон иссякнет, а наиболее активные и непримиримые участники столкновений взаимно перебьют друг друга.

 

 

О том, что «армяно-татарская резня» 1905–1906 гг. была спровоцирована именно иерархами Армянской Апостольской церкви, жаждавшими возвращения под свой единоличный и безусловный контроль церковных имуществ и капиталов, свидетельствуют материалы сенаторской ревизии Баку и Бакинской губернии сенатора и тайного советника А.М.Кузьминского (к слову, родственника Л.Н. Толстого, они оба были женаты на родных сестрах), назначенной императором Николаем II после армяно-татарской смуты в феврале 1905 года. Будучи для своего времени высококлассным следователем, он быстро собрал в Баку доказательства того, что за спиной армянских экстремистов из «Гнчак», спровоцировавших межнациональные погромы по всему российскому Закавказью, стояли высшие иерархи армяно-григорианской церкви. Впрочем, они не делали из этого особого секрета, т.к. поднять на открытый мятеж полуграмотных и трусоватых по своей сути армян могло лишь ущемление их религиозного чувства.

 

 

 Следствие сенатора Кузьминского установило, что 1 января 1904 года, т.е. за год до трагических событий 1905 года, в Баку была выпущена листовка за подписью «Союза гнчакистов», в которой говорилось о том, что «церковные имущества хочет отобрать нынешний наш Государь», вследствие чего понятен приказ «Лучезарного (католикоса), коим он предписывает не повиноваться Государю». Иными словами, тогдашний армянский патриарх Мкртыч I, избранный всенародным собранием в 1892 году, целенаправленно придавал национально-религиозному экстремизму своей паствы политическую окраску, видя в этом верное средство возвращения себе возможности бесконтрольного распоряжения со стороны кого бы то ни было имуществом и финансами церкви, а значит — и всего армянского народа.

 

 

 

Из книги Олега Кузнецова «История транснационального армянского терроризма в ХХ столетии: Историко-криминологическое исследование», Баку, 2015 стр.100-102.