В феврале 1918 г. регулярные армянские вооруженные формирования, по распоряжению командующего правительственными войсками в Эриванской губернии полковника Пирумова и комиссара Дро, были брошены против мирных азербайджанских сел Эриванской губернии. В результате этой карательной операции только в период с 17 по 21 февраля 1918 г. в Эриванской губернии были стерты с лица земли 21 азербайджанских сел (Закавказский Сейм. Стенографиический отчет. 7 марта 1918 г., с.5).

 

Выбор в качестве объекта нападения армянских частей азербайджанских сел именно Эриванского уезда не было простой случайностью. Данный выбор был обусловлен важным стратегическим значением Эриванского уезда, занимавшим промежуточное положение между азербайджанскими и армянскими районами губернии. К северу от него начиналась армянская часть Эриванской губернии, к западу был расположен Эчмиадзинский, а к востоку — Ново-Баязетский уезды, в которых армяне также составляли громадное большинство населения. К югу же от Эриванского уезда находились Сурмалинский, Шаруро-Даралагезский и Нахчыванский уезды, населенные азербайджанцами. В этом контексте изгнание азербайджанцев с территории Эриванского уезда значительно облегчало дальнейшую армянскую экспансию в южном направлении — в сторону Нахчывана и Шаруро-Даралагеза.

 

Поэтому не вызывает сомнений, что истинная цель организаторов карательной акции в этом ключевом уезде Эриванской губернии накануне национально-территориального размежевания закавказских народов заключалась в выживании азербайджанцев с их исконных земель, с последующей их колонизацией армянами. В этом отношении примечательно, что даже после прекращения столкновений азербайджанцам не разрешали возвращаться в свои родные очаги. На соответствующую просьбу азербайджанцев Дро категорично ответил: “Нет, этого быть не может, сюда могут переселяться только армяне” (Там же, 7 марта 1918 г., с.12).

 

К сожалению, и Закавказский Сейм, который в то время де-факто являлся высшей властью в регионе, должным образом не прореагировал на эриванские события. Более того, как показал ход обсуждений эриванских событий в Закавказском Сейме, фракции грузинских меньшевиков и дашнаков, считая азербайджанцев главными зачинщиками этих событий, пытались оправдывать совершенные армянскими формированиями бесчинства в отношении азербайджанского населения необходимостью защиты железных дорог и других коммуникаций, якобы подвергающихся нападению со стороны вооруженных азербайджанцев, дабы воспрепятствовать передвижению войск и снабжению фронта. При этом они утверждали, что азербайджанцы действуют по указке Турции, заинтересованной в создании обстановки анархии и безвластия в Закавказском крае.

 

Признавая отдельные факты нападения на железные дороги и не отрицая необходимости пресечения подобных противозаконных действий, азербайджанские депутаты, вместе с тем, справедливо указывали, что это вовсе не оправдывает убийства невинных детей, женщин и стариков. С другой стороны, как резонно заметил Ф.Кочарли, «допустим, что те деревни, которые расположены по линии железных дорог, действительно, препятствовали эшелонам, но в чем же вина тех деревень, которые находились на расстоянии 20-40 верст от железной дороги, которые вели мирную жизнь. В чем вина города Эривани, который совершенно не причастен к этим событиям» (Там же, 7 марта 1918 г., с.27).

 

Даже грузинский меньшевик Н.Жордания, в целом разделявший позицию своей фракции в отношении эриванских событий, вынужден был признать, что «регулярные части сворачивают с дороги, заходят в деревни, истребляют жителей и даже поджигают дома» (Там же, 7 марта 1918 г., с.24). Н.Жордания назвал недопустимым, когда «одна регулярная часть принимает сторону одной нации и в результате этого — обстрел артиллерией, разгром целого селения. Такие случаи,- добавил он,- бывают у банд, но не у регулярных частей» (Там же, 7 марта 1918 г., с.25).

 

Азербайджанские фракции Сейма, за исключением гумметистов, рассматривали эриванские события логичным итогом пренебрежительного отношения закавказских властей к защите жизни и имущества азербайджанского населения края. Одной из основных причин этой трагедии стало то обстоятельство, что в Эриванской губернии власть была сосредоточена в руках исключительно одной нации — армян, а азербайджанцы были практически полностью отстранены от участия в управлении губернией, хотя составляли значительную часть ее населения.

 

Немалую роль в случившейся трагедии сыграло и то обстоятельство, что закавказские власти создавали всевозможные препятствия на пути формирования национальных воинских частей азербайджанцев. Затрагивая эту тему в Сейме, азербайджанский депутат А.Кантемиров сказал: «После ухода русской армии, когда начался дележ всего наследия этой армии, наименее причастным к этому дележу оказалось азербайджанское крестьянство. Все нашли, что азербайджанскому крестьянству совершенно это оружие не нужно. Я не знаю, сознательно или несознательно, но, во всяком случае, азербайджанское крестьянство было изолировано в этом важном вопросе» (Там же, 7 марта 1918 г., с.35).

 

Азербайджанцам отказали в выдаче 500 винтовок даже для правительственной милиции Бакинской губернии, в то время, как грузины и армяне имели возможность получить оружие по максимуму своих требований.

 

Учитывая позицию грузинских меньшевиков и дашнаков в отношении эриванских событий, вряд ли можно было ожидать от Сейма принятия действенных мер против истинных виновников этой трагедии. Не спасло положение и напоминание Ш.Рустамбекова о том, что вопрос армяно-азербайджанских столкновений “очень важен и серьезен для всего Закавказья и может явиться могилой для всей закавказской демократии” (Там же, 7 марта 1918 г., с.31).

 

В конечном итоге, после долгих обсуждений Сейм, по предложению председателя комиссии по рассмотрению событий в Эриванской губернии Г.Георгадзе, принял следующее решение:

 

“1) Принять меры к беспрепятственному проходу эшелонов с целью охраны границ.

2) Послать в Эривань смешанный эскадрон из сформированных частей (сводный отряд), т.к. на одни армянские эскадроны положиться нельзя.

3) Оказать помощь беженцам и водворить их в свои деревни, для чего отпустить для оказания помощи беженцам аванс в размере одного миллиона рублей.

4) Принять меры к защите границ.

5) Воспретить посылку карательных отрядов без разрешения Закавказского правительства.

6) Сосредоточить распоряжение национальными войсками у общекраевой власти, с устранением от этой функции национальных советов.

7) Чрезвычайной следственной комиссии приступить к следствию по поводу эриванских событий” (110, 7 марта 1918 г., с.37-41).

 

Не увенчалась успехом попытка мусаватской фракции внести в решение Сейма поправку следующего содержания:

 

1) Расформировать полки, состоящие из турецких армянских беженцев, и вообще, вывести из Эриванской губернии войска, участвовавшие в погромах азербайджанских деревень.

2) Устранить военного комиссара Дро и именующего себя главнокомандующим войсками Эриванской губернии полковника Пирумова от занимаемой должности до выяснения результатов работ следственной комиссии” (Там же, 7 марта 1918 г., с.41).

 

Используя свое численное большинство, грузинским и армянским депутатам удалось заблокировать принятие этих поправок. Но даже принятые решения не были реализованы и остались на бумаге. Половинчатое постановление Сейма по эриванским событиям лишь еще больше усилило подозрительность и недоверие между азербайджанскими депутатами и остальной частью Сейма, которые в свою очередь привели к распаду Закавказской Федерации.

 

Айдын Балаев

доктор исторических наук

 

По материалам 4-ой научно-практической конференции «Карабах вчера, сегодня и завтра»»