«Мировые религии, — пишет Тойнби, — зарождаясь в периоды падения цивилизаций, склонны развиваться в политических рамках государства, пытающегося хотя бы на время приостановить регресс и гибель цивилизации».

Мысль Тойнби сводится к тому, что мировые религии, чтобы стать таковыми, нуждаются в опоре на политическую систему общества. Если бы Римская империя не признала христианство официально, в качестве государственной идеологии, превращение его в мировую религию вряд ли могло состояться.

Если бы Абубекр, обеспечив внутренний мир и покой, не предпринял первую священную войну против Сирии и Ирака, становление Ислама как мировой религии стало бы проблематичным.

И действительно, различные религиозные учения, возникавшие в переходные периоды истории, не найдя опоры в государственных структурах, не получали возможности для распространения и, столкнувшись с противодействием уже признанных религий, подавлялись как еретические и вредные.

Таким образом, можно сформулировать следующую закономерность: мощь государства служит превращению религии в государственную идеологию. В то же время возможна и обратная зависимость: использование религии для укрепления и расширения влияния сильного или начавшего усиливаться государства.

В этом случае неизбежны соперничество и противостояние между духовными и светскими вождями. Примером могут послужить истории средневековых католических государств. В Исламских государствах мы наблюдаем подобную же закономерность в периоды разделения светской и духовной властей. Ярким подтверждением этого может служить история отношений между сельджукскими султанами и аббасидскими халифами.

В Османской империи после завоевания Египта султаном Селимом и совмещения светской султанской власти с духовной халифской опасность противоречий между светской и духовной властями отпала. Вместе с тем, войны между суннитской Османской Турцией и шиитским Ираном, не признававшим духовной власти халифа, оставаясь захватническими, приобретали характер религиозных.

Изучая деятельность армянской церкви, необходимо постоянно помнить об этих специфических особенностях использования религии.

Армянский католикос Вазген I в обращении от 16 августа 1964 г. пишет: «История армянского народа начинается с V в., со времени создания армянской письменности и героической битвы при Авараяре».

Написанное католикосом верно. Битва при Авараяре состоялась 2 июня 451 г. и завершилась подавлением армянского восстания. В то время, как мы уже знаем, Армения была поделена между Ираном и Византией, Западная Армения была полностью подчинена Константинополю, и Византия пыталась установить здесь гегемонию греческой церкви.

В сасанидской части Армении после смерти в 428 г. Артакеса армянские феодалы попросили не назначать нового князя, а подчинить Восточную Армению непосредственно сасанидскому трону, Сасанидский правитель Бахрам V удовлетворил эту просьбу своих подданных.

Представьте страну, которая, отказываясь хоть от какой-то автономии, желает безоговорочного подчинения метрополии. Можно ли вести речь в этом случае о наличии этнического самосознания у народа подобной страны? Более того, желание феодалов было поддержано и армянской церковью. Дело в том, что княжеское правление отодвигало католикоса на второй план, без князя католикос играл более важную политическую роль.

Бахрам V относился к христианству терпимо. Но сменивший его на троне в 438 г. Ездигирд занял к христианству враждебную позицию. Он решил уничтожить армянскую церковь и распространить среди населения Армении официально принятую сасанидами религию — маздакизм. Оказавшаяся в опасности церковь призвала феодалов к восстанию. Восставшие были разбиты. Страна осталась под властью сасанидов, но Ездигирд отказался от намерения сменить религию армян.

Таким образом, речь не идет об армянском народе, армянском государстве или истории Армении, говорить можно об армянской церкви, которая для самосохранения нуждалась в государственной власти. Инициатива создания собственного государства всегда исходила от церкви, а не от народа.

Не могло возникнуть мысли об армянском государстве, не отделись армянская церковь от греческой. Теологические разногласия были лишь поводом, причиной же раскола стало желание армянского духовенства выйти из подчинения греческой церкви и добиться независимости. Раскол произошел задолго до создания армянской письменности, в 387 или 388 г., когда впервые рукоположение армянского католикоса Сахака было осуществлено не греческим епископом в Кайсери (Кесарии) как было до того. При патриаршестве Сахака были восстановлены заветы святого Григория. Избрание Сахака в Армении положило конец утверждению католикосов в Кайсери. Была полностью обеспечена автономия армянской церкви.

«Гармонические отношения между армянской и греческой церквами прекратились в начале V в. с рукоположением нового католикоса не в Кесарии, а избранием его армянскими епископами. Греки восприняли это как раскол».

Мы считаем, что дата, названная в цитате из Бояджана, более достоверна, ибо Сахак являлся католикосом с 587 по 428 г.

Значение и роль армянской церкви признаются всеми армянскими историками. «Армянская церковь та сила, которая воскресила дух армянского народа», — говорит Пастырмаджан. «В этой националистической борьбе самую большую роль, за некоторыми исключениями, сыграли лидеры и известные монастыри выступавшей и как религиозная, и как интеллектуальная сила армянской церкви, — подтверждает Налбандян. — При отсутствии политической независимости католикос стал выразителем чаяний народа и превратился в связующее звено между армянами диаспоры и родины».

 Бояджан еще более конкретен. Он пишет: «Как бы ни была многословна любая армянская история, не уделяющая должного внимания армянской церкви, она не в состоянии отразить истинную жизнь армян. Армянская церковь и армянский народ настолько слитны, что невозможно мыслить их друг без друга».

Все эти высказывания в той или иной мере подтверждают наши суждения о том, что изучение армянской проблемы необходимо начинать с рассмотрения деятельности армянской церкви.

Как и в освещении любого вопроса национальной истории, армяне не знают чувства меры, говоря об истории своей церкви. Они готовы утверждать, что стали христианами чуть ли не до Рождества Христова. Так, Самуил из Ани утверждает, что в 37 г. князь Санатрук под воздействием рассказов проповедника Саддла уверовал в Христа, но затем лишившись веры, убил проповедника. Тот же автор сообщает об убийстве в 50 г. проповедника Бартоломео в городе Азебан. Армянские богословы объявляют названных проповедников основателями армянской церкви.

Об официальном признании христианства армянским князем Трдатом в 301 г. мы уже упоминали.

 Согласно легенде, распространение христианства в Армении связано с именем Григория Просветителя, представителя армянского царского рода аршакидов, родившегося в 257 г. Отец его Анак по поручению персидского царя убил на охоте Трдата II, который перед смертью успел завещать уничтожение всего рода Анака. Григорию удалось бежать от мести в Кайсери и найти пристанище у покровителя своего брата — христианина. Здесь он женился на армянской княжне — христианке, от брака родилось двое детей. Затем Григорий вернулся в Армению и стал распространять христианство.

 Далее легенда еще более занимательна.

«В это время армянский князь Трдат III, ярый враг христиан, решил принести Григория в жертву идолам, но тот, объявив о своем христианстве, воспротивился уготованной ему участи. Князь, подвергши Григория пыткам и узнав о том, что он сын убийцы его отца, заключил его в темницу замка Варгарсабад. Но тут Трдат лишился ума и вообразил себя кабаном. Ни один врач не мог вылечить Трдата от безумия. Тогда сестре Трдата явился во сне ангел и посоветовал обратиться к Григорию. Выпущенный из темницы Григорий излечил князя, и Трдат III с семьей и всеми своими подданными числом 190 тысяч душ приняли христианство».

Случилось это в 301 г., а Григорий, поставленный во главе армянской церкви, поехал в Кайсери, где был рукоположен архиепископом Леонтием в патриархи.

На обратном пути Григорий, останавливаясь во множестве городов, разрушал капища и возводил церкви, крестил тысячи уверовавших, назначал священников.

Еще на начальной стадии становления христианства между богословами возникли споры о Христе как богочеловеке. Для разрешения спора император Константин в 318 г. объявил о созыве первого христианского собора, получившего по месту проведения название Никейского. Собор состоялся лишь в 325 г. и проходил с 20-го мая по 25-е июля. От армянской церкви в работе собора участвовал сын Григория — Аристакес. Следующие соборы состоялись в 381 г. и 431 г. соответственно в Константинополе и Ефесе. Армянская церковь на этих соборах не была представлена, но признала их постановления.

Как уже указывалось, армянский католикос в 387 г. не явился в Кесарию, чтобы быть рукоположенным в патриархи. Вполне возможно, что неучастие армянской церкви в работе очередного собора в 431 г. связано с этим событием.

Неучастие в соборе 451 г. объясняется войной с сасанидами. Однако вряд ли скоротечное восстание могло помешать участию представителя армянской церкви в работе Халкедонского собора.

Армянская церковь не признала решений этого собора и по существу откололась от христианства, прекратив связи как с византийской, так и с римской церковью (нет нужды здесь останавливаться на сути теологических споров, скажем только, что монофиситское григорианство было сразу же объявлено ересью и по существу отвергается христианством). Греческая церковь неоднократно предпринимала шаги к преодолению раскола, эти усилия завершались соглашениями. Например, одно из таких соглашений было заключено в 633 г. между императором Гераклом и католикосом Эзром, но и на этот раз, как и прежде, соглашение было нарушено армянской церковью, и раскол продолжился.

Этот раскол отражал интересы армянской церкви, а не армянского народа.

В период существования Киликийского царства была предпринята попытка объединения с римской церковью. Царь Киликии выступал за подобное объединение, но армянская церковь вновь выступила против и сорвала попытку.

Армянская церковь была основана в Эчмиадзине. Однако церковь считала целесообразным перемещение духовного центра вслед за политическим. По этой причине католикосат в 485 г. переместился в Двин, в 901 г. — в Ани, после дальнейших частых перемещений в 1147 г. он разместился в Румкале в Киликии. Некоторое время каталикос пребывал в Ахтамаре, отсюда он перебрался в Аргин (город близ Ани), однако, патриарх Ахтамара», воспользовавшись очередным перемещением, объявил себя католикосом. Не подчиняясь решениям армянских церковных соборов, этот католикосат просуществовал до 1895 г. и прекратил свое фактическое существование лишь по смерти католикоса Хачатурз Сирояна, формально он был ликвидирован османским правительством в годы Первой мировой войны.

Католикосат в Румкале просуществовал до 1292 г., когда город был захвачен мамлюками. Отсюда он перебрался в Сис. Здесь он оставался некоторое время и после прекращения существования Киликийского царства в 1375 г. Но из-за опасений, что он может быть поглощен римской, церковью было принято решение о возвращении в Эчмиадзин. Решение это было исполнено в 1441 г. Однако в Сисе еще несколько веков продолжал действовать независимый католикос, который переехал в годы Первой мировой войны в ливанский город Антилью близ Бейрута.

 Помимо трех католикосатов существовало и два патриаршества — в Стамбуле и Иерусалиме.

Католикосы пользуются правом назначать в районах, охватываемых их властью, всех священнослужителей, патриархи не имеют подобного права.

Стамбульское патриаршество в османский период, формально подчиняясь по церковной иерархии ахтамарскому и сискому католикосам, фактически являлось политическим центром армянства.

Армянская церковная организация включает в себя сегодня два католикосата — Эчмиадзинский и Антилийский, формально второй находится в подчинении Эчмиадзннского, но фактически этой зависимости нет.

При изучении истории армянской церкви бросается в глаза ревностное стремление не подпасть под влияние будь то византийской или римской церквей. Мы лишь в общих чертах очертили борьбу армянской церкви за свою независимость. Часто эта борьба сопровождалась политическими лишениями для армянской общности. Однако приоритет интересов церкви над интересами народа остается неизменным и осуществляемая политика призвана постоянно повышать авторитет церкви.

Не сумев найти общего языка с армянской церковью, иные христианские церкви переключились на борьбу за души верующих. Принявшие православие армяне со временем ассимилировались с греческим населением, католики и протестанты также обособились от григорианской общины, что привело к серьезным разногласиям среди армян Османской империи.

Изменение церковной ориентации осуществлялось, это справедливо прежде всего в отношении протестантской церкви, с помощью миссионеров. В возникновении «армянского вопроса» роль миссионеров если и не столь велика, как роль григорианский церкви, то все же очень значительна.

Впрочем, начало миссионерской деятельности в Османской империи относится к XIX в., а мы довели свой исторический очерк до времени завоевания турками заселенных армянами территорий.

До возникновения примерно в 1856 г. «армянского вопроса» в результате деятельности григорианской церкви и миссионеров, с одной стороны, и политики великих держав — с другой, в жизни армян в Османской империи не происходит ничего экстраординарного, что могло бы привлечь чье-то внимание.

По книги Кямурана Гюрюна «Армянское досье», Баку, «Язычы», 1993, стр.37-44