Народы Закавказья верили, что Парижская мирная конференция разрешит все их проблемы и установит длительный мир, который обеспечит им независимое существование. Никто так не верил в справедливость союзников, как армяне. “Теперь настал момент, когда, наконец, армяне добьются справедливости и права на мирную жизнь в своем родном доме. Их преследователи и тираны были разгромлены войной или революцией, великие нации в час своей победы стали их друзьями и теперь стремятся к тому, чтобы справедливость восторжествовала”.

 Две армянские делегации

Окрыленные большими надеждами, армяне направили в Париж не одну, а две делегации. Армянская национальная делегация, возглавляемая Нубар пашой, представляла интересы турецких армян и армянской диаспоры. Национальная делегация была официально признана союзниками. Другой была делегация Армянской Республики. Ее возглавлял авторитетный дашнакский лидер, председатель Армянского национального совета Аветис Агаронян. Между этими двумя делегациями не было согласия и взаимной симпатии…

…Между руководителями делегаций возник конфликт, поставивший под угрозу все усилия армян. Их точки зрения настолько расходились, что они не могли прийти к согласию почти ни по одному вопросу. Ни национальная делегация, ни делегация Армянской Республики не признавали друг друга. Только после получения ясных указаний от католикоса, главы армянской церкви, Богос Нубар паша и Агаронян стали сотрудничать друг с другом…

Армянские требования

Армяне наилучшим образом воспользовались плодами своего сотрудничества с союзниками во время войны. У них были хорошие журналисты, которые сочинили историю о борьбе армян против турок, известную многим людям на Западе. Армянский национальный союз Америки оказался ценным подспорьем в кампании по расширению этой пропаганды. Он распространил по радио требования Армении на Западе: “Армяне требуют освобождения их национального наследия от чужеземного гнета и создания свободного, самоуправляющегося и независимого государства Армении. Иными словами, они не желают стать автономией в составе конфедерации; они отказываются от международного контроля; они и слышать не хотят о каких-то прямых или косвенных политических связях с той или иной соседней нацией или расовой группой. Армения требует безоговорочного освобождения со стороны союзников...”

Национальное наследие, о котором шла речь, охватывало, как видно из карты, территорию от Каспийского и Черного морей до Средиземного моря. В нее входили города Ардаган, Карс, Нахичевань, Маку, Ван, Битлис, Диярбекир, Харпут, Адана, Александретта и др. Это были, конечно, требования сторонников крайних мер, но они нашли отклик не только в армянских кругах. Так, представляющий штат Массачусетс некий Лодж внес в Сенат Соединенных Штатов резолюцию, требующую создание независимой Армении, которая включала бы шесть восточных вилайетов Турции, Киликию, русскую Армению и северо-западную часть персидского Азербайджана.

 Даже предъявляя свои требования мировому сообществу, армяне не проявили единодушия. Лорис-Меликов сообщает, что в одной из бесед католикос сказал ему, что Армения должна получить Киликию. “Киликия, – заявил первосвященник, – наша”. Однако Хатисян заверил всех, что армянская делегация даже не упомянет Киликию на мирной конференции. В Тифлисе до Лорис-Меликова дошли слухи, что требовать Киликию армян подтолкнул Сазонов. Возможно, Сазонов надеялся, что Россия скоро возродится и получит Киликию вместе с Арменией. Когда Богос Нубар паша, наконец, представил совместный официальный меморандум Парижской мирной конференции, территориальные требования были следующими:

1) семь восточных вилайетов Турции (вместо обычных шести): Ван, Битлис, Диярбекир, Харпут, Сивас, Эрзерум и Трапезунд;

2) четыре киликийских санджака: Мараш, Хозан, Джебел Беркет и Адана с городом Александретта;

 3) вся территория Армянской Республики Кавказа, включая Эриванскую губернию, южную часть бывшей Тифлисской губернии, южную часть Елисаветпольской губернии, район Карса, за исключением части к северу от Ардагана.

 Очевидно, сторонникам крайних мер удалось навязать свою волю обеим армянским делегациям. Их требования почти полностью совпадали с требованиями Армянского национального союза Америки и других различных неофициальных и неформальных организаций. Единственной заметной разницей между требованиями двух делегаций и требованиями сторонников крайних мер (следует ли причислить к последним сенатора Лоджа из штата Массачусетс?) было отсутствие в меморандуме Нубар паши и Агароняна упоминания Маку и какой бы то ни было части Персии. Некий армянин отмечал в этой связи: “…ту часть исторической Армении, которая находится на территории Персии и населена армянами, благоразумно не требуют включить в состав будущего Армянского государства. Тот факт, что наши руководители не возбуждают требований к Персии, не означает, что они отказываются признать армянский характер этой части древней Армении. Нет! Весьма благоразумно они уважают территориальную неприкосновенность нейтральной Персидской империи, где, к тому же, наши соотечественники находят теплый прием, пользуются всеми правами и не проявляют сепаратистских стремлений”. Тональность этого заявления поистине замечательна. Создается впечатление, будто армяне преподносят Персии подарок, хотя в действительности армянское население северо-западной Персии составляло незначительную часть жителей данного региона.

В дополнение к территориальным требованиям обе армянские делегации запросили значительную сумму денег в качестве репараций. То, что турки нанесли тяжелый ущерб армянам, было хорошо известным фактом. Однако репарации были “уплачены” задолго до начала работы Парижской мирной конференции, а именно в период российской оккупации турецкой Армении, когда армяне вдоволь ограбили и истребили турок. Турки и армяне находились в одинаковом положении, не предъявляя каких-либо претензий друг другу. Однако Богос Нубар паша и Агаронян запросили свыше девятнадцати миллиардов франков в счет репараций. Турецкая Армения потребовала 14598510000 франков, тогда как счет русской Армении доходил до 4532472000. Как ни фантастичны были эти цифры, армяне надеялись получить эти деньги. Армянские лидеры были опьянены победой и властью. Их требования о создании Армении на трех морях и непомерной контрибуции должны были вызвать отпор со стороны тех, склонить которых было их целью. В среде армян раздалось всего несколько голосов, протестующих против опасного пути, на который вступил “Дашнакцутюн”. Член армянского парламента, социал-революционер Ваган Минахорян имел мужество заявить, что армянский шовинизм такое же зло, как и турецкий шовинизм, и с ним следует бороться. Все выступили бы против разделения Турции европейскими империалистами. Армяне должны умерить свои чрезмерные требования, все, что им действительно необходимо, это – три восточных вилайета турецкой Армении, которые объединились бы с Кавказской Арменией и вошли бы в федерацию с Россией. Предложение Минахоряна было такой же мечтой, как и требования Агароняна, однако эсеры проявили справедливость к туркам и понимание чрезмерности дашнакских требований, на что Агаронян и ему подобные были не способны.

Никто в Армении не обратил внимания на нескольких сторонников Минахоряна, и две делегации продолжали проводить в Париже свою прежнюю политику. Они проводили совещания и заседания, на которых сотни журналистов, писателей, певцов, профессоров, сенаторов и экс-министров выступали с длинными речами в защиту Армении. Армянские делегаты преследовали Вильсона, Ллойд Джорджа и Клемансо, напоминая им каждую минуту о “долге, которым они обязаны” Армении. Их назойливость раздражала всех, и они начали терять друзей. Лорис-Меликов, сам армянин, пишет, что когда конференция открылась, Армения пользовалась у всех в Париже искренним сочувствием, тогда как Грузия была принята холодно. Но вскоре грузинам удалось очаровать европейцев и заставить полюбить себя. Армяне, наоборот, лишились благосклонности. Чрезмерные требования и тон, которым они были сделаны, в конце концов, привели к тому, что большинство людей отвернулись от них. Выступая в Палате общин, Ллойд Джордж сказал: “…Я знаю, что некоторые из армянских, я не хочу сказать требований, но желаний, были явно завышены. Они выходят за рамки того, что можно допустить в настоящих условиях. Одно время они включали в Армянское царство от моря до моря, от Средиземного моря вплоть до Черного, страны на огромной территории с населением, где армяне составляют …весьма невысокий процент”. Как это заявление британского премьер-министра отличалось от заявлений лидеров стран-союзников во время войны, когда они поддерживали в армянах надежду, что все их желания будут исполнены после победы!

Еще в январе 1919 года армяне обнаружили, что ими пренебрегают. Армения не была упомянута в списке стран, официально участвующих в мирной конференции. Богос Нубар паша написал президенту Вильсону, напомнив ему о тысячах армянах, которые погибли за дело союзников. Отметив, что Армения находилась в состоянии войны, начиная с 1914 года, и во имя принципов гуманности и справедливости, провозглашенных Вильсоном, он просил, чтобы Армению официально допустили на конференцию.

В своем весьма учтивом ответе Вильсон писал, что он находит среди делегатов на конференции “самое искреннее и откровенное сочувствие армянам”. Президент объяснил отсутствие Армении в списке участников конференции трудностью предоставления представительства политическим объединениям, которые еще не были приняты в Лигу Наций. Он выразил уверенность, что это не будет означать ни “малейшего игнорирования интересов Армении”, и что ее точка зрения будет “рассмотрена с такой тщательностью, как если бы она была представлена по форме”. Агаронян, между тем, написал письмо председателю мирной конференции, указав, что Армения воевала на стороне союзников, отвергла Брест-Литовский договор и получила заверения в помощи от ведущих союзных держав. Правительство Армянской Республики, заявил Агаронян, уполномочило его довести до сведения мирной конференции следующее: 1) подписав Брест-Литовский договор, который передавал Карс и Ардаган Турции, Россия тем самым обострила отношения, которые связывали ее с Арменией;

 2) поскольку Армения участвовала в войне на стороне союзников, она правомочна требовать участия в Конференции на равных основаниях с такими же вновь образованными государствами, как Польша или Чехословакия.

В заключение Агаронян пояснил, что делегация Армянской Республики действует в полном согласии с Армянской национальной делегацией. Несмотря на заверения о том, что Армении будет уделено надлежащее внимание, миротворцы быстро забыли о ней. После Мудросского перемирия Турция переживала бурный национальный подъем, который был столь же опасным для Армении, как Оттоманское государство. Армяне выражали недовольство тем, что союзники не реализовали на практике условия Мудросского перемирия, позволив сторонникам Кемал паши совершенно безнаказанно напасть на Армению.

Между тем Великобритания готовилась уйти из Закавказья. В Палате общин Аневрин Вильямс обратился с запросом к заместителю министра иностранных дел Гармсворту относительно принятия мер по обеспечению безопасности Армении после ухода. Последовал ответ, что этот вопрос будет решен в Париже. Когда этот же вопрос был повторно задан на следующий день, Гармсворт заявил: “Английская оккупация Кавказа, предпринятая с целью изгнания врага, косвенно оказала большое влияние на восстановление спокойствия в стране. Но если ее нужно было бы продлить до тех пор, пока в этих районах не будут созданы правительства, то было бы невозможно установить предел ее продолжительности”.

Сторонники армян в британском парламенте пытались вынудить правительство не покидать Армению. Лорд Роберт Сесиль сказал, что армяне окружены врагами и будут истреблены, если англичане вдруг уйдут. В Армении было расквартировано лишь полторы английской дивизии. Если бы у правительства оказалось мало денег и ему пришлось бы выбирать между оказанием помощи Деникину и Арменией, последней бы помощь была оказана в первую очередь, заявил лорд Сесиль.

Мандат на Армению

Прекрасно понимая, что с уходом англичан Армения снова окажется беспомощной перед лицом своих соседей, ни один из которых не был дружественным, армяне занялись поиском державы, которая согласилась бы принять на себя мандат на Армению. По их мнению, мандатная держава должна была взять на себя следующие обязательства:

1) заставить турок, азербайджанцев и других освободить все армянские территории;

2) разоружить население;

3) разоружить и наказать тех, кто участвовал в убийствах, совершал насилия над армянским населением, грабил или наживался на имуществе жертв;

4) изгнать из страны элементы, создающие волнения и беспорядки, удалить кочевые племена;

5) выслать мохаджеров, мусульманских колонистов, которые поселились в восточных вилайетах в последней четверти столетия;

6) принять необходимые меры по возвращению к христианству всех женщин и детей, содержащихся в турецких гаремах или насильно обращенных в мусульманство.

Фактически армяне предлагали принять против мусульманского населения репрессивные меры, причем столь масштабные, что затмили бы даже “лучшие” достижения султана Абдул Гамида. Великобритания и Франция отказались даже думать о том, чтобы их завлекли в армянское болото. Франческо Нитти снял кандидатуру Италии после того, как она уже была согласна принять мандат на Закавказье в целом. Оставались Соединенные Штаты, президент которых сочувствовал армянам, и где проармянские настроения давно распространялись протестантскими миссионерами и армянскими иммигрантами. Президент Вильсон направил генерала Харборда в Турцию и Закавказье изучить обстановку и составить мнение относительно целесообразности и реальности установления американского мандата над Арменией. В самих Соединенных Штатах Армянский национальный совет развернул кампанию, предназначенную убедить общественность, что Америка не оставит Армению на произвол судьбы. Это было сказано той же самой организацией, которая несколько месяцев тому назад громогласно заявила, что Армения не примет ничего, кроме “безоговорочного освобождения”.

Армянский национальный союз Америки представлял обязательства Соединенных Штатов, если они примут мандат, следующими: 1) помочь Армении своими рекомендациями;

 2) направить от двух до четырех полков на короткий период для спокойствия местного населения;

3) оказать армянскому правительству содействие в репатриации 150 тысяч армян;

4) взять попечительство над 300 тысячами сирот;

5) оказать Армении помощь по восстановлению страны.

Приводились аргументы в пользу того, что Соединенные Штаты не будут вовлечены в международные конфликты на Ближнем Востоке. “Мандат, который, как ожидается, Америка будет осуществлять в Армении, будет заключаться главным образом в распределении пожертвований и воспитательной работе, которую смелые мужчины и женщины из Америки – миссионеры проводят сейчас в этой стране”. Фраза Гладстона, что служить Армении значит служить цивилизации, стала отныне девизом каждого армянского пропагандиста на Западе.

Доклад Харборда

Направленный президенту Вильсону доклад генерала Харборда был не в пользу идеи американского мандата, поскольку военному специалисту стало очевидным, что для сохранения мира потребуется гораздо больше, чем какие-то два или четыре полка. Кроме того, Харборд понял, что контролировать Армению можно лишь с трех сторон: со стороны Персии, России или Турции. О первых двух государствах в данный момент не могло быть и речи. Оставалось третье. Харборд писал, что та западная держава, которая получила бы армянский мандат, должна была бы получить также контроль над Константинополем и Малой Азией. Без Константинополя, важнейшего города в этой части мира, мандатное государство было бы отрезано от Запада и оказалось бы совершенно беспомощным.

Когда в апреле 1920 года лидеры союзников собрались на конференции в Сан-Ремо, они обсудили армянский вопрос и возможность передачи Армении под мандат Лиги Наций. От этой идеи пришлось отказаться, так как у Лиги Наций не было ни денег, ни вооруженных сил. Было решено просить президента Соединенных Штатов взять Армению под свою протекцию. Несмотря на неблагоприятный отзыв генерала Харборда, Вильсон решил принять мандат. Конечно, Сенат должен был одобрить это решение, но разве не Сенатом было принято заявление о том, что “народ Соединенных Штатов глубоко опечален плачевным состоянием хаоса, голода и нищеты, которое царит сейчас в Армении”, и разве не Сенат требовал, чтобы президент, если это не противоречит интересам Соединенных Штатов, послал в Баку линкор и моряков для защиты жизни и имущества армян в той части мира? Кроме того, среди сторонников дела армян были не только демократы, но и республиканцы, причем сенатор Лодж был, вероятно, самым ярым его поборником в Конгрессе.

В послании президента Конгрессу от 24 мая 1920 года содержалось сообщение о том, что Совет союзных держав в Сан-Ремо просил Соединенные Штаты принять мандат на Армению, поскольку Америка является незаинтересованной и потому наиболее приемлемой страной. Президента попросили также провести границу между Арменией и Турцией; “в ответ на предложение Совета в Сан-Ремо, – гласило послание президента, – я настоятельно советую и прошу, чтобы Конгресс допустил к исполнению принятие Соединенными Штатами мандата на Армению”.

Отказ Соединенных Штатов от мандата на Армению

1 июня 1920 года Сенат большинством в пятьдесят два голоса против двадцати трех отклонил просьбу президента. Его резолюция гласила: “Сенат постановил (Палата представителей присоединяется к этой резолюции), что настоящий Сенат отказывается привести в исполнение полномочие по принятию мандата на Армению по просьбе, содержащейся в послании президента от 24 мая 1920 года…»

…В то время как турецкие патриоты, которые отреклись от константинопольского правительства, сдавшегося союзникам, постепенно отвоевывали позиции, сданные Армении вследствие поражения Турции, армянские делегации выигрывали редкие битвы за “круглым столом” в Париже. Так, в январе 1920 года Агаронян получил письмо от генерального секретаря мирной конференции, сообщившего ему, что на одном из своих заседаний Верховный Совет принял следующую резолюцию:

1) правительство Армении должно быть признано правительством де-факто;

2) это признание не должно нанести ущерб вопросу о возможных границах этого государства.

Признание де-юре последовало через восемь месяцев.

Севрский договор

10 августа 1920 г. в Севре был подписан мирный договор между Британской империей, Францией, Италией, Японией, Арменией, Бельгией, Грецией, Хиджазом, Польшей, Португалией, Румынией, Сербо-Хорватско-Словенским государством и Чехословакией, с одной стороны, и Турцией – с другой. Армения была одной из подписавшихся и красовалась на первой странице перед Бельгией, но после Японии. Раздел VI договора был посвящен Армении, статья 88 гласила: “Турция в соответствии с действиями, уже предпринятыми Союзными державами, признает настоящим Армению свободным и независимым государством”. Статья 89 отводила Армении вилайеты Эрзерума, Трапезунда, Вана и Битлиса, причем Турция обещала твердо придерживаться предстоящего решения президента Соединенных Штатов относительно точной границы между двумя странами. Армения, в свою очередь, обещала разделить с Турцией некоторые финансовые обязательства пропорционально территориям, которые она получала (статья 90). Была создана разделительная комиссия “…для проведения на месте границы между Арменией и Турцией...” (статья 91). Границы между Арменией и другими закавказскими государствами должны были быть “установлены по непосредственному соглашению между заинтересованными государствами”, причем было оговорено, что если соглашение не будет достигнуто, “граница, о которой идет речь, будет определена ведущими Союзными державами...” (статья 92). Наконец, Армения согласилась оформить в особый договор с ведущими союзными державами “те условия, которые данные державы сочтут необходимыми для защиты интересов жителей этого государства, отличающихся от большинства населения по расовой принадлежности, языку или религии”, и предоставить союзникам свободу проезда и свободное ведение торговли другими народами. Каждому непосвященному при чтении раздела VI Севрского договора показалось бы, что Армения, наконец, достигла своей цели. Ей была предоставлена территория даже больше той, о которой мечтали наиболее оптимистично настроенные из числа националистов после провозглашения ее независимости. Границы Армении должен был установить ее друг и покровитель президент Вильсон, тогда как ее старый враг, Турция, был повержен в прах. Однако все это было лишь видимостью, ибо турки сражались храбро и самоотверженно за освобождение своей страны. Однако, сражаясь за свою свободу, они посягнули на независимость Армении. Когда после короткого представления под названием “Независимая Армения” упал последний занавес, Соединенные Штаты уже покинули Старый Свет и не возвращались в него последующие двадцать лет. Великобритания, Франция, Италия выиграли войну, но утратили мир в регионе. 6 ноября 1920 года президент Вильсон объявил о своем решении относительно армяно-турецкой границы. Трапезунд, Эрзерум и фактически вся Восточная Анатолия передавались Армении. Учитывая то, что в действительности происходило в Закавказье в то время, когда было объявлено решение Вильсона, оно представляется иронией судьбы. В то время как Армении “передавались” Эрзерум, Ван, Трапезунд, Битлис и т.д., турецкие войска занимали Карс, Ардаган и Александрополь. Со дня опубликования решения Вильсона до падения Армянской Республики прошло менее двух недель!

 Азербайджанская делегация прибыла в Париж весной 1919 года, проведя в Константинополе два месяца в ожидании разрешения Франции на въезд в Париж. Делегацию возглавлял Алимардан бек Топчибашев; в нее входили Мохаммед Гасан Гаджинский, министр государственного контроля; Акбар Шейхульисламов; Мирякуб Мехтиев и Мохаммед Магеррамов, старейшие члены парламента, а также Джейхун бей Гаджибейли, редактор газеты “Азербайджан”.

Алимардан бек Топчибашев был одним из выдающихся лидеров Азербайджана. Уроженец Тифлиса, получивший образование в России юрист, Топчибашев не был узким националистом. Некоторое время он редактировал газету “Каспiй”, которая оказывала огромное влияние на умы молодых азербайджанских интеллектуалов. Когда была созвана первая российская Государственная Дума, Топчибашев был ее членом, затем избран руководителем мусульманской фракции. После провозглашения независимости Азербайджана он стал председателем парламента, получив высший пост в республике.

 Требования Азербайджана

По прибытии в Париж азербайджанская делегация направила президенту Вильсону ноту с просьбой:

1) признать независимость Азербайджана;

2) распространить принципы Вильсона и на Азербайджан;

3) допустить азербайджанскую делегацию на Мирную конференцию;

4) принять Азербайджан в Лигу Наций;

5) оказать военную помощь Азербайджану;

6) установить дипломатические отношения между Соединенными Штатами Америки и Азербайджанской Республикой.

Президент Вильсон назначил азербайджанской делегации аудиенцию, на которой он оказал ей холодный и довольно недружелюбный прием. Как явствует из отчета азербайджанской делегации своему правительству, Вильсон заявил, что конференция не стремится расчленить мир на мелкие государства. Вильсон посоветовал азербайджанцам придерживаться идеи конфедерации, отметив, что подобная конфедерация народов Закавказья может пользоваться протекцией одной из держав на основе мандата, выданного Лигой Наций. Азербайджанский вопрос, заключил Вильсон, не может быть решен до общего решения русского вопроса…

Острый конфликт возник в Париже из-за Нахчыванского региона, причем азербайджанская делегация стремилась доказать, что этот район, на который предъявила претензии Армения, должен принадлежать только Азербайджану. Армян нелегко было переубедить. Они явились с кипой документов, обвинив азербайджанцев в преувеличении численности мусульман в этом районе и Карабахе, в сокрытии злостных планов против безобидной Армении.

В январе 1920 года Верховный Совет союзных держав неожиданно согласился признать де-факто Азербайджан. “Информационный бюллетень Азербайджана” писал: “Верховный Совет на одном из своих последних заседаний признал де-факто независимость республик Кавказа: Азербайджана, Грузии и Армении. Делегации Азербайджана и Грузии известил об этом решении М.Жюль Кабо в министерстве иностранных дел 15 января 1920 года”. За этим неожиданным признанием крылась веская причина: крах Деникина.

Отрывок из книги Фируза Каземзаде «БОРЬБА ЗА ЗАКАВКАЗЬЕ (1917–1921)», CA&CC PRESS ® СТОКГОЛЬМ-2010, стр. 240-254