В последние дни марта 1918 г. Бакинский Совет под лозунгом борьбы с контрреволюционными элементами, под которыми подразумевались национальные силы азербайджанцев во главе с партией «Мусават», начал крупномасштабную вооруженную акцию против мирного мусульманского населения г. Баку и его окрестных деревень, приобретшую характер погромов.

 

Руководил всей этой военной операцией т.н. «Комитет революционной обороны», объявленный «высшим военно-политическим органом в г. Баку и его районах», в состав которого вошли большевики С.Г.Шаумян, Г.Корганов, П.Джапаридзе, И.Сухарцев, лидер правых эсеров С.Саакян, и руководитель Бакинской организации партии «Дашнакцутюн» С.Мелик-Еолчян. Единственным представителем азербайджанцев в этом комитете был большевик Н.Нариманов, который, в первые же дни «борьбы с контрреволюционными элементами», пришѐл в полную растерянность от ужасающих размеров зверств в отношении мирного азербайджанского населения. Так, в течение только одной недели, три дня из которой — с вечера 30 марта по 2 апреля — особенно отличились массовым характером резни и грабежей, были зверски убиты более 12 тысяч человек, в основном, тюрко-мусульманского населения, подавляющую часть которого составляли мирные жители, «рабочие и обездоленные слои населения, среди них тысячи женщин, детей и людей, неспособных носить оружие».

 

Были также подожжены и разгромлены десятки тысяч домов в мусульманских кварталах, промышленные, гражданские, торговые объекты, принадлежащие мусульманам, в том числе ряд зданий, олицетворяющих собой социально-культурные и духовные центры азербайджанцев. Материальные убытки, причиненные мусульманскому населению города, только на основании известных следствию фактов, составляли примерно 400.000.000 руб. по старому исчислению.

 

 Обстоятельно не рассматривая такие вопросы, как предпосылки, хроника, характер и последствия мартовских событий, следует подчеркнуть, что уже с момента начала кровавых событий, руководители и зачинщики мусульманских погромов во главе с С.Шаумяном, обозначили их как подавление «мятежа националистов из партии «Мусават» и идущих за ними контрреволюционных элементов», а уже в последующем — «гражданской войной». Однако, как первое, так и второе определение характера мартовских событий не выдерживает никакой критики.

 

Отсутствие у азербайджанцев, в том числе и «националистов из партии «Мусават», накануне мартовских событий в Баку и его окрестностях сколь-нибудь крупных воинских формирований, способных поднять «мятеж» против 12-тысячной «Красной армии» противника, подтверждался не только самим лидером партии «Мусават» Мамед Эмином Расулзаде: «В мартовских событиях обвиняют «Мусават». Это было совершенно безосновательно, т.к. для объявления войны нужно было располагать хоть какой-нибудь физической силой, которой у «Мусават» не было», но и другими участниками и свидетелями тех событий, а также первыми советскими исследователями, при всей своей тенденциозности, раскрывающими суть происходящих в марте 1918 г. событий: «…руководящее ядро партии «Мусават» не ожидало начала боя в день 18-го (30-го) марта… Мусаватские силы, находящиеся в районах, не были своевременно подтянуты к городу. Регулярных воинских частей у партии Мусават к этому дню в городе не было».

 

Мартовские события 1918-го года, с десятками тысяч убитых и раненных из числа мирного населения, объединенного одной национальной принадлежностью, никак не укладывались и в ленинскую трактовку ведения гражданской войны, которую вождь большевиков определял как «наиболее острую форму классовой борьбы, когда с оружием в руках представители одного класса борются против другого класса». Совершенно очевидно, что вооруженные армяно-дашнакские отряды (на 70 % составившие Красную армию), учинившие резню мирных жителей, а также многочисленное армянское население города Баку, возглавляемое Армянским Национальным Советом, сыгравшее огромную роль в подготовке и осуществлении азербайджанских погромов, никак нельзя было охарактеризовать как «класс». Вероятно, что сам С.Шаумян, как «истинный русский марксист», также понимал это обстоятельство, и перед трагическими масштабами мартовских событий вынужденный дать хоть какое-то объяснение происходящему, признавался, что участие «Дашнакцутюн» «придало отчасти гражданской войне характер национальной резни». Однако он тут же оправдывался: «Но избежать этого не было возможности. Мы шли сознательно на это… Если б они взяли верх в Баку, город был бы объявлен столицей Азербайджана».

 

Таким образом, произошедшая в марте 1918 г. трагедия в г. Баку, фактически — была запланирована большевиками, но осуществлена — большевистско-дашнакским тандемом.

 

Известный азербайджанский политический и общественный деятель, один из участников группы азербайджанской делегации, принявшей ультиматум большевиков с целью прекращения военных действий в Баку, впоследствии, ими же арестованный Али-Мардан бек Топчибашев по горячим следам событий очень тонко дистанцировал эти силы по их отношению к азербайджанцам: «Чудовищная по своей сути гражданская война привела к массовым грабежам и убийствам мирных мусульман, санкционированных большевиками со свойственной только им ненавистью и инстинктом разрушения. И претворялось все это с одной лишь целью — прийти к власти». И далее Али Мардан-бек делал важнейшее уточнение, раскрывающее суть происшедшей трагедии: «…Неприглядную роль в этих событиях, повлекших за собой гибель мусульманского населения города, сыграло и непосредственное участие армянского элемента».

 

Вместе с тем, всестороннее рассмотрение событий и документов того времени позволяет утверждать, что при всей важности и значимости для большевиков вопроса власти, армянский фактор в мартовский событиях, безусловно, явился определяющим.

 

То, что массовое физическое уничтожение азербайджанцев в мартовские дни 1918 г. не являлось собственно целью большевиков (или русских), подтверждается многими обстоятельствами, в том числе и активным участием одного из руководителей Бакинского Совета, большевика А.Джапаридзе и решающей ролью двух пехотных русских полков в прекращении боевых действий и дальнейших погромов. Русское командование и солдаты 36-го Туркестанского полка, умышленно задержанные при возвращении с фронта большевиками в городе, и не принимавшие участия в военных акциях против населения, категорически заявили, что если большевики не прекратят дальнейшего кровопролития, то они сами немедленно выступят против них. Хотя, в этом контексте речь шла о большевиках в целом, в реальности подразумевались дашнакские части, входившие в правительственные войска. Русские моряки-каспийцы, в начале обстреливающие из своих кораблей город, уже разобравшись в ситуации, также пригрозили Бакинскому Совету, что выйдут из его подчинения и «откроют стрельбу из пушек по армянской части города, если армяне не прекратят избиение мусульман». Возымело результат также «энергичное вмешательство председателя Исполнительного комитета Джапаридзе».

 

«События 1918 г. в Кубе – как часть планов массового истребления мусульманского населения Азербайджана. Апрель-май 1918 года. Мусульманские погромы в документах (Документы Чрезвычайной Следственной Комиссии Азербайджанской Демократической Республики)». Составитель Солмаз Рустамова-Тохиди. Баку-2010, стр.59-62