Во второй половине XVIII века Россия, добившись новых успехов в борьбе с Османской империей за Кавказ, спешила реализовать свое военно-политическое превосходство и закрепить за собой Южный Кавказ. Так, после Русско-османской войны 1768-1774 годов Россия, по Кючук- Кайнарджийскому миру 1774 года, получила свободный выход в Черное море, в том числе на Кавказе. Тем самым были пресечены попытки Стамбула закрепиться в этом регионе и захватить Астрахань, то есть выйти на Каспийское море и наладить прямые контакты с северными ханствами Азербайджана. Кроме того, Россия обезопасила свои южные границы, усилила влияние на Кавказе.

Не менее важным стало заключение 24 июля 1783 года Георгиевского трактата между Россией и Картли-Кахетинским царством. В результате, Петербург твердой ногой встал в Восточной Грузии, где теперь дислоцировался на постоянной основе российский военный контингент, а в Тифлисе сидел главначальствующий Грузии — фактический Кавказский наместник Российской империи.

Георгиевский трактат изменил геополитическую ситуацию на Южном Кавказе и вокруг него. Этот «дружественный договор»:

— установил «покровительство» России над Восточной Грузией;

— грузинский царь отказывался от самостоятельной внешней политики;

— он обязался своими войсками служить императрице Екатерине II.

Все это не могло не отразиться на азербайджанских ханствах, ибо именно после 1783 года началась планомерная подготовка к их завоеванию со стороны России. Здесь достаточно отметить, что главноначальствующий Грузии генерал князь П.Д.Цицианов в 1803 году начал военную кампанию и вторгся в Азербайджан. Силой оружия он завладел Джаро-Белоканским вольным обществом и Гянджинским ханством, а впоследствии добился перехода в российское подданство Шекинского, Шамахинского и Гарабагского ханств. Фактически этим было положено начало Кавказской войне, завершенной лишь в 1872 году и являвшейся самой длительной в истории Российской империи военной кампанией (1803-1872), которая стоила автохтонам Кавказа огромных людских, территориальных и материальных потерь. Это был третий этап войны Российской империи против кавказцев, ознаменованный первой массовой депортацией кавказских народов. Об этой важной и знаковой в истории Кавказа и России военно-политической эпопее существует обширная литература. Эта война была начата при императоре Александре I походом П.Д.Цицианова в Азербайджан, продолжена при императорах Николае I, Александре II другими главнокомандующими Грузии и командирами Отдельного Кавказского корпуса, перенесшими военные действия на Северный Кавказ, затем наместниками Кавказа — при императоре Александре III и завершена на Кубани в 1872 году.

Обосновавшись на Кавказе, в том числе на Южном Кавказе, Россия закрыла сюда дорогу своим соперникам — Османской империи и Иранскому государству. Для закрепления успеха ей пришлось неоднократно скрещивать оружие со своими соперниками. Достаточно отметить, что за Кавказ и вокруг него, за Черное море и Каспий имели место 12 русско-османских (включая Первую мировую) и две русско-иранские войны.

В столь сложной военно-политической ситуации северные ханства Азербайджана, в том числе Гарабагское, должны были определиться в отношении Российской, Османской и Иранской империй. Понимая, что для противостояния таким державам они не обладают достаточным потенциалом, азербайджанские правители заняли позицию лавирования между этими государствами.

Гарабагский хан объективно оценил ситуацию, особенно после Георгиевского трактата, позволившего Российской империи встать твердой ногой в Восточной Грузии и создать военный плацдарм как против своих соперников в борьбе за Кавказ — Османской и Иранской монархий, так и для завоевания всего Южного Кавказа. Кроме того, Ибрагимхалил-хана не могла не беспокоить закулисная игра русского кабинета с христианским меликами хана, Екатерина II 5 мая 1783 года издала указ о принятии его в «российское подданство». В ее письме Г.А.Потемкину по этому поводу говорится: «Что касается Ибрагимхалил-хана, если в принятии его под российское покровительство не встретится никакое затруднение или сомнительство, кажется, можно взять за руководство то, что сделано с царем Ираклием и в таком случае вы не оставьте поручить генералу-поручику Потемкину заключить с ним договор о подчинении его российскому императорскому престолу и о признании им моей, преемников моих верховной власти над ним и его преемниками». Иными словами, Петербург проявлял большую заинтересованность в Гарабаге. Так, в мае 1784 года в собственноручном письме князю Г.Л.Потемкину императрица спрашивала: «кажется, письма Ибрагим-хана гораздо вежливее написаны, нежели турецкие или иные персидские, кои до меня дошли. Пожалуй, дай мне знать, кто он таков? И как учинился ханом? Молодой ли или стар, силен или бессилен и склонны ли персияне к нему?».

Получив удовлетворивший ее ответ Г.А.Потемкина, Екатерина II дала согласие на принятие Гарабагского ханства в «подданство». Как видно, со стороны хана этот шаг был лишь дипломатическим ходом, нежели искренним желанием. Такой вывод напрашивается еще потому, что он не спешил придать своему обращению юридическую форму, как это было с царем Картли-Кахетии Ираклием II, подписавшим Георгиевский трактат о покровительстве России. В связи с этим обратимся к взаимоотношениям в геополитическом треугольнике «Гарабаг-Россия-Грузия», имевшим место в изучаемый период. Во-первых, деятельность Ибрагимхалил-хана и Ираклия II во многом определяла стратегическую ситуацию на Южном Кавказе и вокруг него, в том числе позиции Российского, Османского и Иранского государств, а также Великобритании и Франции.

 Во-вторых, Гарабагское ханство соперничало с Губинским ханством, глава которого Фатали-хан вознамерился объединить под своей властью северо-восточную часть Азербайджана. Поэтому Ибрагимхалил-хан был вынужден искать союзника для противодействия его планам, каковым стал Картли-Кахетинский царь Ираклий II, который также не желал усиления Губинского ханства и имел виды на азербайджанские земли. Чтобы не допустить захвата Гянджи Фатали-ханом, союзники объединенными усилиями в 1780 году сами взяли этот город, назначив двух своих наместников: от грузинского царя — Кайхосрова Андроникашвили, от Ибрагимхалил-хана — Азергулу-бека. Таким образом, между Гарабагским ханством и Картли-Кахетинеким царством установились военно-политические связи, оба правителя оказывали друг другу посильную помощь. Такая ситуация, причем явно антигубинская, вызвала недовольство Фатали-хана. Однако гарабагско-грузинские связи продолжали крепнуть. Так, когда в 1783 году в Гарабагском ханстве случился неурожай, следствием чего стал массовый голод, Ибрагимхалил-хан обратился за помощью к Ираклию II. Последний выразил готовность помочь союзнику, и в Восточную Грузию отправились посланцы Гарабагского хана для закупки зерна и муки, которые, по распоряжению Ираклия II, продавались по самым низким ценам. В это время, по сообщению Мирзы Джамала Джаваншира, четверть (205 кг) пшеницы стоила 45 ханских рублей, что было очень дорого; 8 фунтов (3.2 кг) хлеба стоили 15 копеек, муки — 10 копеек.

В-третьих, союз Гарабага и Грузии просуществовал недолго. После подписания Ираклием II Георгиевского трактата в 1783 году и перехода его царства под протекторат России, ситуация изменилась. Теперь царь Картли-Кахетии попал в зависимость от империи. Поэтому уже в следующем — 1784 — году, летом, российские войска под командованием генерал-поручика А.С.Потемкина совместно с Ираклием II стали готовиться к походу на Гарабаг.

Попав «под сень» единоверной Российской державы, грузинский царь вознамерился присоединить к своим владениям соседние азербайджанские земли. В связи с этим он писал в Петербург, что «считаю, что для России было бы чрезвычайно выгодным овладеть Азербайджаном. А затем вы могли бы уступить мне часть этих земель (подч. нами. — Ф.А.)». Вот почему его целью, как и целью российских властей, являлось лишить Ибрагимхалил-хана владений и власти, а заодно помочь христианским меликам. Будучи искусным дипломатом, хан сделал вид, что не подозревает об измене грузинского союзника и о готовящемся походе. Даже получив неопровержимые свидетельства об этом, Ибрагимхалил-хан ничем не выдал своего беспокойства, но принял ряд мер. Так, он пригласил в Шушу трех мятежных меликов -Межлума, Абова и Бахтама, переметнувшихся на сторону врагов, под предлогом совета относительно реорганизации управления Гарабагским ханством. Когда они, ни о чем не подозревая, явились к нему, Ибрагимхалил-хан распорядился посадить в тюрьму Межлума и Абова за их связь с Ираклием II, а Бахтам был выдан союзнику Гарабага — Ардабильскому хану. Что касается совместного похода русских и грузинских войск в Гарабаг, то он не состоялся: правительство Екатерины II посчитало его преждевременным. Не исключено, что отмена похода стала также следствием энергичных мер Ибрагимхалил-хана, сумевшего вовремя ликвидировать опасность внутри самого ханства — нейтрализовать «пятую колонну» мятежных меликов.

 В 1787 году меликам, находившимся в заточении в Шушинской крепости, удалось сбежать, и они обратились за помощью к царю Ираклию II и главноначальствующему Грузии. Им обещали отряд в 4 000 солдат, которыми должен был командовать грузинский князь. В сентябре 1787 года объединенное русско-грузинское войско подошло к Гяндже, но в это время началась очередная русско-османская война 1787-1792 годов, и русские отряды получили приказ возвратиться. Все последующие просьбы Гарабагских меликов были проигнорированы как Ираклием II, так и русским кабинетом.

Таким образом, Ибрагимхалил-хан сумел решить важные задачи — ликвидировал антигарабагскую активность своих мятежных вассалов — христианских меликов, укрепил собственную власть, обезопасил ханство от внешнего врага. Одновременно он вел активную внешнюю политику с тем, чтобы расширить свои владения. Мирза Юсиф Гарабаги пишет, что свой первый поход на Нахчыванское ханство Ибрагимхалил-хан совершил в середине 70-х годов XVIII века совместно со своим родственником — Умма-ханом Аварским. А в начале мая 1787 года временно захватил Нахчыван и посадил на троп Аббасгулу-хана Нахчыванского; помог Джавад-хану, на сестре которого был женат, занять Гянджинский престол. Тогда же Гарабагский хан совершил поход против Хойского хана, однако около города Маранд Джафаргулу-хан Хойский одержал победу над Ибрагимхалил-ханом и его союзниками, взяв большое количество пленных. Среди последних были выдающий поэт и везир Гарабагского ханства Вагиф и племянник самого хана Фарзали-бек, которых победитель отвез в город Хой. В сложившихся обстоятельствах Ибрагимхалил-хан вынужден был пойти на переговоры с Джафаргулу-ханом, взяв на себя обязательство не воевать в будущем против него, и добился освобождения пленников. Вскоре между ханствами был подписан договор о мире и дружбе.

В этот же период Азербайджан все больше привлекал к себе внимание великих держав и крупных региональных государств. Причин тому имелось немало. Во-первых, возрастала роль Кавказа в геостратегических планах Российской, Османской и Иранской монархий, а также Западной Европы. Во-вторых, Азербайджан находился на важных маршрутах Восток-Запад и Север-Юг. В-третьих, он все больше получал известность благодаря своим богатствам, в первую очередь нефти и шелку, хлопку и шафрану, рыбам осетровых пород и черной икре, возможности превращения страны в рынок сбыта. В-четвертых, Азербайджан был тесно связан с бассейном Каспийского моря, почему возрастало его стратегическое, политическое и торгово-экономическое значение. Не случайно, еще в первой половине XVIII века четко проявилась торговая экспансия Великобритании в бассейне Каспия. Она была направлена, в первую очередь, на Азербайджан, ставший зоной англо-русского соперничества, ибо эта страна являлась «ключевой» в восточной торговле Российской империи, а также открывала прямой путь в Иран, через него дальше на южном направлении — к Индийскому океану и к «жемчужине британской короны» — Индии. Вместе с тем, Россия, стремясь превратить Каспийское море в русское «внутреннее озеро», старалась привлечь на свою сторону ханов Азербайджана, в том числе Гарабагского. «Для превращения Каспийского моря во «внутреннее озеро» России необходимо было занять прикаспийские области на Южном Кавказе, при этом Азербайджан приобретал первостепенное значение, так как в отношении источников сырья в частности шелка-сырна, хлопка и т.п., рынков сбыта, он выгодно отличался от других областей Закавказья и Ирана»…

… к концу XVIII века османское влияние на Кавказе весьма ослабло, и навсегда. Тогда же возросла опасность для северных ханств Азербайджана быть поглощенными Иранским государством, особенно в правление Ага Мухаммед-шаха Гаджара (1779-1797). Но он не смог добиться своей цели, гак как Россия оказалась сильнее. Во-первых, она уже имела военно-политический плацдарм на Южном Кавказе — в Восточной Грузии. Во- вторых, часть северных ханств Азербайджана, относясь к России позитивно, искала ее помощи против как османской, так и иранской агрессии. В-третьих, сама Россия, считая регионы сферой собственного влияния, делала все возможное, чтобы не допустить какое-либо государство на Кавказ. Она активно препятствовала проникновению в зону своих геостратегических интересов не только Османской и Иранской монархий, но также Великобритании и Франции. Вот почему для Российской империи возросла роль Гарабагского ханства, в первую очередь, для предотвращения иранской агрессии. Однако, независимо от российских намерений, Ибрагимхалил-хан сам выступил организатором коалиции государств Южного Кавказа против Ага Мухаммед-шаха Гаджара…

… На Государственном совете было решено: «Стараться всех подданных Е.И.В. (Ее Императорского Величества. — Ф.А.) и приверженных к России владетелей тамошних содержать в единомыслии и благонамеренности», и рекомендовано И.В.Гудовичу оказать в случае надобности военную помощь Ираклию II, Ибрагимхалил-хану и другим азербайджанским ханам, «изъявившим покорность России». Таким образом, Российская империя однозначно определила свою позицию в отношении Азербайджана. Петербург твердо заявил, что области, прилежащие к Каспийскому морю, находятся под российским покровительством. Поэтому посягательство на них кого-либо, в том числе иранского шаха, будет рассматриваться как действие, направленное против России. П.Г.Бутков по этому поводу писал: «двор российский согласен был, и желал дать ему (знать) стороною, что, ежели Ага-Магомет-хан хочет достигнуть признания его в шахском достоинстве, то надобно, во-первых, чтобы он прекратил свои предприятия на области к Каспийскому морю прилежащие и на владетелей скипетру российскому подвластных, именуя тут точно царя Карталинского, потом шамхала, уцмия, ханов Дербендского, Бакинского, Талышинского. Также Шушийского и других, в Азербайджане находящихся; во-вторых, чтобы учинили приличный и почтительный отзыв (то есть ответ. — Ф.А,) и если по взаимным соглашениям положено будет о границах и о прочем, то и может тогда отправить ко двору нашему посольство, во взаимство коего таковое же и от нас получит». Кабинет Екатерины II, имея план покорения всего Южного Кавказа, готов был приступить к его осуществлению. С этой целью велась соответствующая работа с северными ханствами: им обещали покровительство Российской империи, военную помощь для противостояния иранской опасности. В ответ некоторые ханы выразили готовность сблизиться с Россией и получить поддержку. Среди них был и Ибрагимхалил-хан. Современник сообщает, что в Петербурге с большими почестями встретили его посланца Мусу Султана. Екатерина II распорядилась «показать ему все достопримечательности Петергофа, пустить все фонтаны и продемонстрировать действия артиллерии в Кронштадте — показать все любопытства достойное, особливо флот». Однако, хотя план захвата Южного Кавказа обсуждали в Государственном совете, императрица еще не определила главных действующих лиц, которым предстояло реализовать задуманное. Подобная «пассивность» Петербурга предоставила свободу действия Ага Мухаммед-шаху, который в конце июня 1795 года во главе 85-ти тысячной армии выступил из Ардебиля. Узнав о приближении врага, Ибрагимхалил-хан приказал разрушить Худаферинский мост, чтобы задержать его. Но войско шаха форсировало Араз по наведенному через реку понтонному мосту, и иранская армия подошла к Шуше. Организованное местными беками народное ополчение скоро сделалось грозою для тылов армии Ага Мухаммед-шаха. Тем не менее, иранские сарбазы жгли и грабили села в районе Шуши, угоняли в плен сотни азербайджанцев, хотя взять город не смогли. Однако Ибрагима Халил-хану удалось отбить пленников. Современник по этому поводу писал, что: «Тамошний Ибрагим-хан, имеющий при себе довольное число лезгин, к нему присоединившихся, по поводу родства его с их владетелем, на довольное расстояние его (шаха. — Ф.А.) преследовал и отбил у него до 8000 обоего пола пленных, захваченных войсками Ага Мухаммед-хана в Грузии». Высоко оценивая стойкость Гарабагцев, в источнике подчеркивается, что «героическая оборона Шуши против полчищ Ага Мухаммед-хана, бесспорно, составляет одну из лучших минут Ибрагим-хана». Во время 33-дневной осады Шуши Ага Мухаммед-шах отправил Ибрагимхалил-хану послание, в котором с насмешкой отзывался об осажденной крепости: «С небес на город сыплются камни, а ты, безумец, сидишь в крепости стеклянной». На что получил стихотворный ответ, вероятно, сочиненный Вагифом, и получивший широкую известность, как крылатое выражение:

«Правда, Создатель мой стеклом меня окружил, Но он его в камни вложил». Здесь игра слов: Название города Шуша рифмуется с азербайджанским словом Şuşə — «стекло»].

… Героизм проявили не только мужчины, но и женщины. «На восходе солнца, — говорится в одном из источников, — пришло известие, что город окружен. Все (жители Шуши), вообще поборов в себе страх, вооружились. Мужчины, оставив жен своих и дома, с ружьем и мечом ринулись к восточной стороне, которая была защищена искусственной и слабой стеной. Женщины, не вытерпев, оставили дома свои, хозяйство и детей, и стремительно направились к вершине скалы, и от нее стали откалывать громадные камни. Эти камни они сбрасывали на вражеское войско…

Не достигнув желаемого результата в Гарабаге, в августе 1795 г. Ага Мухаммед-шах двинул свои войска в Грузию и разорил ее.

Поход Ага Мухаммед-шаха на Южный Кавказ заставил Россию активизировать свои действия в этом субрегионе и совершить второй Каспийский поход. 19 февраля 1796 года был опубликован рескрипт Екатерины II, в котором говорилось, что «восстановление спокойствия и порядка в Персии откроет нам богатый торг не только при берегах Каспийского моря, но и внутри пределов Персидских областей».

Русская армия под предводительством генерала В.А.Зубова встретила сильное сопротивление у Дербенда, входившего в состав владений Шейх Али-хана Губинского. Город был осажден и через 10 дней взят штурмом русскими войсками. Этот эпизод оказался весьма важным военно-политическим событием, ибо именно после него началось противостояние России с северными ханствами Азербайджана. Однако, чтобы избежать вооруженной конфронтации В.Л.Зубов попытался разъяснить ханам цели и задачи похода, особенно после вступления его армии в июле 1796 года на азербайджанскую землю. Так, в письме Ибрагимхалил-хану говорилось: «Может Ибрагим-хан быть удостоверен, что он сам будет властелином земель своих, а главнокомандующий со своей стороны всячески в оном будет способствовать ханам, и дал бы знать, что главнокомандующий изъявляет им свое доброжелательство и уверяет силой оружия Российского от неприятеля покров». Россия тем самым давала понять Гарабагскому хану, а через него и другим азербайджанским ханам, что в ее намерения не входит захват ханств, но лишь защита Южного Кавказа от иранских нашествий. Однако, Ибрагимхалил-хан не поверил заверениям В.Л.Зубова, и, как опытный стратег, предпринял в ответное действие, «послал к господину великому сардару своего сына Абул Фатх-хана с богатыми дарами. Он чистосердечно объявил свою преданность высочайшему российскому государю.., и могущественный сардар с церемонией милости и уважения принял Абул Фатх-хана». Одновременно Ибрагимхалил-хан отправил гонцов к Мустафa-хану Шамахинскому и Селим-хану Шекинскому с извещением, что «русские хотят забрать у них власть», и предложил уговорить находившегося в русском лагере Пурали-хана, племянника Мухаммед Керим-хана Зенда, убить В.А.Зубова. Об этом случайно стало известно генералу, который раскрыв заговор, выслал Нурали-хана в Россию и решил «наказать» Гарабагского, Шамахинского и Шекинского ханов. Опасаясь расправы, Мустафа-хан Шамахинский, покинул свою столицу и укрылся в крепости у горы Фитдаг; Селим-хан Шекинский спрятался в своей крепости. Но Ибрагимхалил-хан, заняв позицию лавирования, отправил в сентябре 1796 года к В.А.Зубову своего сына Абул Фатх-хана и везира Вагифа с прошением о принятии Гарабагского ханства под покровительство России: «По преданности моей к России, прошу признавать меня и город мой как бы своим, и не оставить оный российским защищением; а когда Шуша сохранена вами будет, то можете обладать и вселенною… Прошу не замедлить присылкою сюда 12 тыс. войск, с которыми бы я приступил по нахичеванской дороге к наказанию российских неприятелей… и идти до Тавриза», то есть вторгнуться во владения иранского шаха.

Будучи искушенным в дипломатической игре, В.А.Зубов принял посланцев доброжелательно, а Вагифу от имени Екатерины II вручил драгоценный посох. П.Г.Бутков, раскрывая суть поведения гарабагского правителя, справедливо отмечал, что «Ибрагим-хан Шушинский, важнейший по видам своим, коварствовал, но скрытно», т.к. «в самом деле, особенно был между двух огней: страшно было ему покориться врагу своему Ага-Магомет- хану, но не менее опасно лишиться от россиян своего владения».

Смерть Екатерины II 6 ноября 1796 года свела на нет результаты многолетних усилий России по утверждению своего владычества на Кавказе, в том числе на Южном Кавказе. Новый император Павел I (1796-1801) приказал в декабре того же года вывести армию В.А.Зубова из Азербайджана. Однако при Павле I Южный Кавказ, в том числе Азербайджан, не был полностью забыт во внешней политике России. Даже решение об отзыве генерала В.А.Зубова не стало полным отказом Петербурга от внимания к южному направлению. Изменились методы, но цель оставалась прежней. Так, уже через два месяца после вступления на престол Павел I в январе 1797 года в рескрипте командующему российской армией на Кавказской линии генералу И.В.Гудовичу наметил следующие задачи, программу и методы утверждения России на Кавказе, а также форму отношений с местными правителями: «Доводить дело до такой степени, чтобы из сих к России благожелательных владетелей составилось федеративное государство, зависящее от нас, верховного их государя и покровителя, который для них тем не менее тягостен не будет. Поелику мы либо в образ их правления мешаться, либо же от них дани и иные повинности кроме верности единой к нам требовать не намерены». Тем самым, Павел I планировал, во-первых, создание на Кавказе единой политической структуры во главе с номинальным правителем; во-вторых, ее составным частям будут дарованы некоторые льготы, чтобы они тяготели к христианской России, нежели к мусульманским Иранской и Османской державам. Иными словами, с одной стороны, декларировалось невмешательство во внутренние дела северных ханств Азербайджана; более того, послы Ибрагимхалил-хана, отправленные еще к Екатерине II, теперь везли от Павла I ему грамоту, в которой было выражено «императорское благоволение». Но, с другой стороны, при Павле I был разработан план дальнейшего расширения российского плацдарма на Кавказе. Хотя император не успел осуществить задуманное, его наследник «реализовал» все, что было намечено на рубеже XVIII-XIX веков.

Однако, реалии были таковы, что северные ханства Азербайджана остались один на один с иранским Ага Мухаммед-шахом, который в начале весны 1797 года, «как скоро получил известия о выступлении войск российских из пределов персидских, то с войском своим в скором времени прибыл на Гарабагскую провинцию, дабы возобновить движение свое для покорения противящихся владетелей». Одновременно шах велел передать Ибрагимхалил-хану, что если хочет остаться в живых, то, оставив на престоле своего сына, отправить в Мекку на поклонение.

В мае 1797 года 12-тысячное иранское войско вновь подошло к Шушинской крепости. Как и в 1795 году, Ибрагимхалил-хан велел разрушить Худаферинский мост, вследствие чего шах с трудом форсировал Араз, и, подойдя к Шуше, приказал артиллерии стрелять в одну и ту же точку крепостной стены до тех пор, пока не появится брешь.

Тогда Ибрагимхалил-хан задумал дерзкий план уничтожения вражеской артиллерии: из крепости выскочил небольшой отряд быстроходной конницы под его предводительством, устремился к вражеским пушкам и уничтожил часть орудий. Однако, отход в крепость оказался перекрыт, и Ибрагимхалил-хан со своим отрядом, прорвав вражеское окружение, ушел в Дагестан, к своему союзнику и родственнику Умма-хану Аварскому.

Узнав об этом, Ага Мухаммед-шах велел передать защитникам Шуши, что «Ибрагимхалил-хан бежал, оставил крепость на произвол судьбы, и потому я требую, чтобы вы сдались. Если встречу сопротивление, то после взятия крепости все мужчины поголовно будут истреблены, женщины отданы сарбазам, а город разрушен, как были разрушены Кершам и Тифлис».

Ввиду столь грозного послания и отсутствия Ибрагимхалил-хана, среди защитников крепости наметился раскол и образовались две враждующие между собой группировки. Одна — проиранская, объявила хана трусом и предлагала сдать крепость. Эту группировку возглавлял Мухаммед-бек, сын Мехрали-бека, соперника и младшего брата Ибрагимхалил-хана, который заявил о своих притязаниях на Гарабагский трон, открыто выступив против дяди и объявив себя сторонником иранского правителя Ага Мухаммед-шаха. Другая группировка защищала Ибрагимхалил-хана, считая, что он направился в Дагестан за подкреплением, а потому следует продолжить оборону Шуши, дожидаясь возвращения хана с войском.

Для ответа шаху собрали совет старейшин Шуши, на котором военачальник Исмаил-бек предложил продолжать сопротивление, ибо шах грозился, захватив город, наказать его жителей. По его словам, «если мы продолжим борьбу, Ибрагимхалил-хан с новым войском подоспеет на помощь и избавит нас от осады». Глава местного духовенства Хаджи Бабек, наоборот, сказал, что верит обещанию Ага Мухаммед-шаха и намерен договориться с ним об условиях сдачи крепости. После совета он по приставной лестнице спустился с крепостных стен и направился во вражеский лагерь, где приступил к переговорам об условиях сдачи Шуши. Шах определил контрибуцию с города в 500000 ашрафы, или 1 725 кг золота [Ашрафи — золотая монета, чеканенная Сефевидами, весом 3,45 г.]. После торга Хаджи Бабеку удалось уменьшить ее до 2000 ашрафи. Возвратившись в Шушу, он показал старейшинам Коран с личной печатью Ага Мухаммед-шаха, на котором тот поклялся, что не причинит зла шушинцам, их имуществу и городу. После этого начался сбор денег и драгоценностей, в том числе женских украшений. Через два дня старейшины города во главе с Хаджи Бабеком отправились к шаху, рассчитывая, что отделаются выплатой контрибуции. Однако, клятва на Коране не помешала Ага Мухаммед-шаху жестоко расправиться с шушинцами, из отрубленных голов которых он приказал сложить минареты, чтобы устрашить жителей и чтобы никто впредь не осмелился не повиноваться ему. Иранский шах повторил в Азербайджане акт насилия, совершенного Надир-шахом после жестокого подавления им Ширванского восстания 1743 года.

…7 мая 1797 года, в результате заговора, иранский властитель был убит в Шуше, его армия покинула Гарабаг, а жители Шуши, собравшись большими толпами, предавали смерти тех иранцев, которые не успели скрыться.

 После убийства Ага Мухаммед-шаха находившийся на Гарабагском троне Мухаммед-бек расправился со сторонниками Ибрагимхалил-хана. По его приказу, были также убиты везир Вагиф и его сын. Однако, узурпатор продержался недолго. Через несколько месяцев, в связи с возвращением Ибрагимхалил-хана, он бежал из Гарабага и укрылся в Шеки, где был схвачен Мухаммедгасан-ханом Шекинским и выдан Мустафа-хану Шемахинскому, который казнил его, отомстив за убийство Мухаммед-беком своего отца.

Новым иранским властителем стал Фатали-шах Гаджар (1797-1834), которому в первые годы правления пришлось заниматься внутренними делами и усмирять непокорных феодалов. Вместе с тем с именем этого шаха связано начало регулярных дипломатических связей Ирана с европейскими державами, которые таким путем стремились проникнуть на Южный Кавказ, в том числе в Азербайджан, и воспрепятствовать дальнейшему продвижению Российской империи на южном направлении. Поэтому Иран, занимавший выгодное стратегическое положение на путях, ведущих па Восток, стал объектом пристального внимания Великобритании и наполеоновской Франции.

Гарабагское ханство в результате опустошительных нашествий Ага Мухаммед-шаха Гаджара переживало экономический кризис. Шуша и большинство сел были разорены, погибло немало жителей, настали дороговизна, эпидемии. Оставалась сложной внешнеполитическая ситуация. В 1801 году Павел I был убит в результате заговора, и новый император Александр I (1801-1825) уже в начале своего царствования обратил внимание на южное направление российской экспансии. Россия все активнее вмешивалась во внутренние дела Южного Кавказа. В 1801 году было ликвидировано Картли-Кахетинское царство; империя начала реализацию планов по захвату северных ханств Азербайджана мирным путем, либо силой оружия.

По материалам книги Абасова Фахри «Гарабагское ханство», «Тахсил», Баку-2007, стр.75-90