Начало XIX века стало переломным периодом, как в истории народов Южного Кавказа, так и тех великих держав и крупных региональных государств, которые стремились покорить этот богатейший край.

 

 

 

 

В исследуемое время главными внешними фигурантами, так или иначе связанными с Гарабагским ханством, являлись три великие державы. Во-первых, Османская империя, раскинувшаяся на трех континентах, в состав которой входили Передняя Азия, Северная Африка и Балканский полуостров. Во-вторых, Иранское государство, которое еще со времен Ахеменидской империи владело территориями на Южном Кавказе. В-третьих, Российская держава — Евразийское государство, которое стремительно расширяло свои пределы на севере, западе, востоке и, особенно, на юге, планируя через Южный Кавказ дойти до «теплых морей», в том числе до Индийского океана.

 

 

Всех этих внешних фигурантов, соперничавших между собой, влекли на Южный Кавказ его несметные богатства, благодатные земли, ремесленно-торговые центры, караванные пути Север-Юг и Запад-Восток. Не случайно, Российская, Османская и Иранская монархии неоднократно скрещивали между собой оружие в борьбе за Кавказ, в том числе за Азербайджан: русско- османских войн было 12, русско-иранских — две.

 

 

Бурная динамика политических событий в Кавказском регионе в начале XIX века внесла ощутимые коррективы в военно-политическое развитие Гарабагского ханства. Отметим, что после убийства иранского Ага Мухаммед-шаха Гаджара в 1797 году в Гарабаге к власти вернулся Ибрагимхалил-хан. В начале XIX века его ханство переживало один из трудных периодов своей истории: царила хозяйственная разруха, повсюду были видны последствия разорительных нашествий иранских войск. Положение усугублялось феодальными усобицами, сепаратизмом Гарабагских меликов, сделавших ставку на Россию, которая предприняла в 1803 году поход в Азербайджан. Так, фактически началась Кавказская война, которая стала самой длительной в истории Российской империи — она продолжалась до 1872 года и впервые велась против автохтонов Кавказа.

 

 

Тогда же Ибрагимхалил-хан должен был, во-первых, хотя и формально, признать зависимость от иранского владыки Фатали-шаха (1797- 1834); во-вторых, определить свою позицию в отношении Османской империи, стремившейся вновь захватить те азербайджанские земли, которыми она владела в 20-е годы XVIII века; в-третьих, определить свои отношения с Российской державой, особенно после восшествия на трон в 1801 году императора Александра I (1801-1825). Последний, в отличие от своего предшественника, был полон решимости утвердить господство России на Кавказе, взяв на себя миссию создать «твердый союз северо-азербайджанских правителей, не признававших над собою верховную власть Фатали-шаха Персидского». Это отчетливо видно из его рескрипта от 12 сентября 1801 года главнокомандующему на Кавказе и первому военному губернатору Грузии генералу В.К.Кнор-рингу, где предписывалось: «содержа сношения с окрестными владельцами и народами, стараться приумножить число приверженных к России, особенно же привлекать ханов Эриванского, Гянджинского, Шекинского, Ширванского (Шемахинского — Ф.А.), Бакинского и других, поелику над ними власть Баба-хана (иранского шаха — Ф.А.) еще не утвердилась».

 

 

Геостратегическое положение Гарабагского ханства стало важной причиной внимания к нему Российской, Османской и Иранской монархий. Так, иранский шах и его полководцы признавали, что неприступная крепость Шуша является воротами Южного Кавказа. Для России она открывала путь в Иран и далее на южном направлении. Этим объясняется стремление обеих монархий любыми средствами — военными, политическими и дипломатическими — утвердить в Гарабаге свое господство. При этом соперники принимали во внимание силу, потенциал и значимость Гарабагского ханства, которыми оно выделялось среди остальных азербайджанских ханств. Они полагали, что, подчинив своему влиянию Гарабагских ханов, получат возможность воздействовать на других, а также сумеют включить их в орбиту собственных интересов. Поэтому Россия, Иран и Османская империя активно вели геостратегическую игру на Кавказской шахматной доске, на которой самой значительной фигурой являлся Азербайджан, а в самой стране одним из ключевых выступало Гарабагское ханство.

 

 

Уже само географическое положение Гарабагского ханства было «ключевым». Оно граничило с Шекинским, Гянджинским, Иреванским, Нахчыванским, Гарадагским, Джавадским, Шамахинским ханствами. Поэтому, наладив связи с ним, можно было получить прямой выход на другие ханства, а также на Иранское географическое пространство и далее на юг. Вот почему три великие державы соперничали между собой в борьбе за Гарабагское ханство.

 

 

Иранское государство намеревалось, овладев Гарабагом, утвердить свое господство на Южном Кавказе и «выдавить» отсюда Россию. Победа Российской империи способствовала бы ее господству над северными ханствами Азербайджана, создавало угрозу для существования самого Иранского государства, укрепляло российские позиции против Османской империи, которая стремилась вернуть свое влияние на Кавказе и оттеснить отсюда как Иран, так и Россию.

 

 

Достижение поставленных целей было под силу, в первую очередь, России. Во-первых, она обладала мощной армией, имевшей в своем арсенале современное вооружение. Во-вторых, она располагала прочными тылами на Северном Кавказе, в том числе казачьими войсками — «силами быстрого реагирования», которые постоянно находились в субрегионе — в области великого войска Донского, Терской и Кубанской областях, Астраханской губернии. В-третьих, в отличие от Османской империи, которой угрожали европейские государства, Россия временно обезопасила себя со стороны Запада. В-четвертых, Иран не имел достаточных сил для единоборства с Россией. Вот почему иранский шах и османский султан выступали в роли пассивных наблюдателей за военно-политической активностью России.

 

 

В такой благоприятной для Российской империи ситуации 12 сентября 1801 года был обнародован манифест Александра I, согласно которому Картли-Кахетинское царство было упразднено и Грузия была присоединена к России, а вместе с ней находившиеся в ее составе азербайджанские султанства — Газахское, Шамшадильское и Борчалинское. Таким образом, этот акт был началом завоевания Россией азербайджанских земель, данный процесс занял первую треть XIX века и завершился упразднением всех северных ханств Азербайджана, которые были превращены в российские административные единицы.

 

 

Опасаясь движения русской армии из Грузии в Азербайджан, иранский шах направил в 1802 году к Ибрагимхалил-хану Гарабагскому своего посланца Пиргулу-хана Гаджара с требованием о подчинении ему Гарабага, в противном случае, он заявил о начале похода иранской армии. Такое же требование было предъявлено Гусейнгулу-хану Бакинскому. Иными словами, не ожидая начала русской военной кампании, Иран решил принять превентивные меры, а в дальнейшем захватить северо- азербайджанские ханства. В свою очередь, Россия была полна решимости в короткие сроки покорить здешних владетелей. Уже в 1803 году генерал П.Д.Цицианов, несмотря на упорную борьбу и сопротивление, силой оружия подчинил вольное Джаро-Белоканское общество. В январе 1804 года его армия штурмом взяла Гянджу, где также было оказано упорное сопротивление; сражения шли за каждую улицу, каждый дом. В многочленных стычках участвовал сам Джавад-хан Гянджинский и его старший сын, которые героически погибли с оружием в руках. Гянджинское ханство было ликвидировано, город Гянджа переименован в Елизаветполь в честь императрицы Елизаветы Алексеевны, а территория ханства стала Елизаветпольским уездом одноименной губернии Российской империи.

 

 

Вскоре начались переговоры России с Гарабагским ханством. Еще весной 1804 года Ибрагимхалил-хан обратился к генералу П.Д.Цицианову с просьбой о покровительстве и военной помощи, обещая за это содействие и верность. В своем ответе П.Д.Цицианов от имени императора выразил согласие на принятие Гарабагского ханства «под покровительство России», но поставил ряд условий: во-первых, принести присягу на верность; во-вторых, впустить в Шушинскую крепость русский гарнизон; в-третьих, выдать старшего сына в качестве аманата (заложника); в-четвертых, ежегодно выплачивать 10 тыс червонцев, то есть 34 кг золота (Золотой червонец — 3.4 г высокопробного золота.). Эти условия не устраивали Гарабагского хана, но идти на открытый разрыв с Россией он не решался, ибо опасался иранского вторжения.

 

 

Усиливающееся влияние Российской империи в Гарабагском ханстве вызвало беспокойство иранского Фатали-шаха, который решил активно противодействовать расширению и укреплению российских позиций на Южном Кавказе. С этой целью он отправил в Гарабаг во главе 5-тысячного войска находившегося при шахском дворе Абул Фатх-бека, сына Ибрагимхалил-хана, который должен был убедить отца выступить против России.

 

 

Гарабагский хан приготовился дать отпор, и ханское войско под командованием его сыновей Мамедагасан-аги и Мехтигулу-аги выступило и близ села Туг разгромило иранских завоевателей. П.Д.Цицианов поздравил Ибрагимхалил-хана с победой. Одновременно Россия, для моральной и военной поддержки ханов Южного Кавказа и преследуя собственные цели, направила сюда новые отряды своих войск. Эти действия вызвали открытое недовольство иранского шаха, который в ультимативной форме потребовал вывести их из Южного Кавказа. Петербург ответил резким отказом, в результате чего 10 июня 1804 года русско-иранские отношения были разорваны и началась первая русско-иранская война 1804-1813 годов. Вместе с тем Фатали-шах, понимая сложность ситуации, посчитал, что в обострившихся условиях дальнейшее осложнение отношений между Ираном и Гарабагским ханством, было, в первую очередь, на руку России. Поэтому он решил пойти на переговоры с Ибрагимхалил-ханом и отправил к его двору приближенных сановников — Керим-хана, Рагим-хана и Абдуллу-хана, которые везли послание иранского шаха с требованием, чтобы Гарабагский хан не подчинялся российскому императору. Он писал: «Крепость Шуша всегда будет неприкосновенна, а Худаферинский мост — ворота в Иран, и их нельзя ни в коем случае передавать русским». Не получив нужного ответа, Керим-хан передал Ибрагимхалил-хану новые предложения: «весь Карадагский вилайет со всеми его доходами, поступающими в казну, отныне передается в вечное пользование Ибрагимхалил-хану и его потомкам». Шах обещал также отправить в Шушу своих двух сыновей в качестве заложников. В обмен он потребовал передать его военачальникам обе крепости Аскерана, расположенные в трех фарсахах (21 км) от Шуши на дороге Тифлис-Гянджа с тем, чтобы разместить там иранские гарнизоны и закрыть путь, по которому могут пройти русские войска. Все расходы на содержание иранского войска в Гарабаге брал на себя Фатали-шах.

 

 

Эти сведения подтверждают, что Гарабагское ханство занимало ключевые позиции на Южном Кавказе, служа буфером между Россией и Ираном. От того, чью сторону примет Ибрагимхалил-хан, зависело многое. Вот почему Фатали-шах стремился разными посулами склонить хана на свою сторону, рассчитывая таким образом иметь успех.

 

 

К началу XIX века Российская империя обладала большим военным потенциалом, позволяющим ей соперничать с другими великими державами, а также продолжать территориальное расширение. Поэтому во внешней политике Петербурга все четче проступают геостратегические задачи, главные векторы которых были направлены как на Запад и Север, так и на Восток и Юг. Россия стремилась достичь своих «естественных границ», что предполагало на южном направлении овладение Кавказом, а значит «добровольное вхождение» или насильственное присоединение местных народов и политических образований. Это позволило бы решить, по мнению российских апологетов, «основные внешнеполитические задачи — защита границ Российской империи и расширение ее территории в соответствии с геополитическими, военно-стратегическими и экономическими интересами государства».

 

 

Что касается Иранского и Османского государств, то здесь дело обстояло иначе. Фатали-шах наладил регулярные и постоянные дипломатические связи с ведущими государствами Европы; его владения, занимавшие выгодное стратегическое положение на путях, ведущих на Восток, стали объектом благосклонного внимания Великобритании и наполеоновской Франции. Это последнее обстоятельство способствовало модернизации иранской армии, в которой ввели европейскую военную систему и методы обучения. Тем не менее, Фатали-шах не смог создать боеспособную армию и полностью оснастить ее современным оружием. Вот почему ему понадобился союзник для военных операций против России, которая оставалась постоянной и серьезной военной угрозой для Иранской монархии. Что до Османской державы, то она в этот период продолжала находиться в глубоком кризисе. Для Стамбула, как и для Тегерана, особую опасность представляла экспансия Российской империи на южном направлении, поскольку в ареал ее завоевательной политики входили не только Южный Кавказ, но и прилегающие к нему территории и акватории. В целом, тогда великие державы Европы и Россия начали реализацию «восточного вопроса», то есть судьбу «османского наследства». По этим и другим причинам русско-османские отношения были негативными и вели к дипломатическому и военному противостоянию между Стамбулом и Петербургом.

 

 

Таким образом, можно констатировать, что присоединение в 1801 году Восточной Грузии Российской империей обострило взаимоотношения последней с Иранской и Османской державами. Поэтому в течение первой трети XIX века имели место две русско-иранские (1804-1813, 1826-1828) и две русско-османские (1806-1812, 1828-1829) войны, которые победоносно закончились для России. С тех пор, вплоть до декабря 1991 года, Южный Кавказ находился в составе Российской, а затем Советской империй. В столь сложной геополитической обстановке Ибрагимхалил-хану следовало сделать правильный выбор. Взвесив все «за» и «против», он решил обратить свои взоры к России и приказал арестовать посланников Фатали-шаха Керим-хана, Рагим-хаиа, Абдуллу-хана. Тем самым Гарабагский хан завоевал расположение П.Д.Цицианова. Останься он союзником Ирана, Ибрагихалил-хан рисковал превратиться в реального вассала шаха и разделить участь южных ханств Азербайджана. Сближение с Османской империей, находившейся в глубоком кризисе, также не сулило радужных для Гарабага перспектив.

 

 

Единственным выходом оставалось сближение с Россией, которая позитивно отнеслась к судьбоносному шагу Ибрагимхалил-хана Гарабагского, но действовала в сугубо собственных имперских интересах. Поэтому в Гарабаг со специальным поручением от П.Д.Цицианова прибыл майор Д.Т.Лисаневич, доставивший проект трактата о переходе Гарабагского ханства в российское подданство. Ибрагимхалил-хан собрал диван, который после Шестидневного обсуждения решил дать России отрицательный ответ. Однако хан выразил Лисаневичу свое личное согласие с проектом трактата, ибо мнение дивана имело рекомендательный характер, последнее слово всегда было за главой ханства.

 

 

Узнав о единоличном положительном решении Гарабагского хана, предводитель иранского войска, отправленного шахом на Южный Кавказ, Пиргулу-хан в письме к Ибрагимхалил-хану сообщал: «из-за ваших подобных действий будут сожалеть все последующие династии, вся ваша территория будет захвачена, и пока этого не произошло, примите все меры, чтобы не допустить подобного, ибо потом будет поздно». Однако Ибрагимхалил-хан оставил предупреждение без внимания, ибо военно-политические обстоятельства оказались сильнее его. В результате, 14 мая 1805 года на берегу реки Кюрекчай, недалеко от Гянджи, состоялась церемония подписания договора, получившего известность как Кюрекчайский трактат и подтвердившего переход Гарабагского ханства в подданство России…

 

 

…в отличие от «шерта», Кюрекчайский трактат содержит обязательства обеих высоких договаривающихся сторон, которые являются равноправными субъектами международного права и международных отношений, и обе стороны ставят собственные подписи и прикладывают свои печати. Более того, трактат считается состоявшимся лишь после утверждения его подлинника императорской грамотой и приложения государственной печати.

 

 

Наряду с обязательствами Ибрагихалил-хана, в свою очередь, российская сторона гарантирует сохранение статус-кво династии Гарабагских ханов и целостность их владений. Вместе с тем Ибрагимхалил-хану было присвоено звание генерал-лейтенанта российской военной службы, его сыновьям — Мухаммедгасан-аге и Мехтигулу-аге — звания генерал-майоров.

 

 

Не без влияния Ибрагимхалил-хана, 21 мая 1805 года, то есть через неделю, аналогичный трактат с Российской империей подписал его зять Селим-хан Шекинский. Таким образом, Россия мирным путем утвердила свою власть в двух значительных ханствах Азербайджана. Поэтому в рапорте Александру I П.Д. Цицианов имел полное основание сообщить, что: «Владение, обратившееся в одну из российских провинций, приобретено ни мечом, ни военной рукою».

 

 

В связи с Кюрекчайским трактатом отметим, что подписавший его от имени России генерал П.Д.Цицианов был весьма удовлетворен свершившимся актом, т.к. в начале русско-иранской войны 1804-1813 годов, когда его армия еще не вполне была готова к боевым действиям, он обрел надежный тыл в лице Гарабагского хана, к тому же уже нанесшего поражение шахскому отряду около Дизака.

 

 

Видный азербайджанский историк Х.М.Ибрагим-бейли приводит высказывание современника, которое объясняет истинные причины сближения Ибрагимхалил-хана с Россией: «о своем желании быть независимым от Персии он уже раньше заявлял тем, что дважды встречал власть Ага Магомеда… оружием и охотнее спасался бегством к горным народам Дагестана, чем признавал власть Каджарского хана».

 

 

Как видно, как шерты, так и Кюрекчайский трактат имели большое значение для северных ханств Азербайджана и в особенности для Гарабагского.

 

 

Во-первых, трактат регулировал взаимоотношения Гарабагского ханства с Российской империей. Во-вторых, шерты демонстрируют истинный характер и цели Петербурга в отношении Южного Кавказа, в том числе Азербайджана. В-третьих, дальнейшее продвижение на южном векторе требовало от России иметь если не союзников в борьбе с Тегераном и Стамбулом, то, по меньшей мере, спокойный тыл. Вместе с тем, с историко-правовых позиций, «шерт» — это признание режима капитуляции со стороны местного владетеля. Кюрекчайский же трактат подпадает под правовое основание, как договор между двумя независимыми государствами. Даже формально он свидетельствует о соглашении между двумя субъектами международного права. Во-первых, в нем изложены обязательства обеих сторон. Во-вторых, документ подписан обеими сторонами. В-третьих, он утвержден российским императором. В-четвертых, хан и его сыновья зачислены на российскую военную службу. В-пятых, ханство сохраняло структуру управления и свободу действий во внутренней политике.

 

 

Однако, Гарабагско-Российский Кюрекчайский трактат 1805 года, как и Российско-Грузинский Георгиевский трактат 1783 года, открыл России путь невоенного проникновения на Южный Кавказ, то есть, легитимизировал захват Грузии и Азербайджана мирным путем. Тем самым был создан прецедент, который российская сторона использовала в дальнейшем во взаимоотношениях с рядом других северных ханств Азербайджана.

 

 

Одновременно стоит обратить внимание на важный нюанс. Заключение Георгиевского трактата было инициировано грузинской стороной, и Россия получила Восточную Грузию. Кюрекчайский трактат был предложен российской стороной, которая получила «без боя» лишь два из одиннадцати северо-азербайджанских ханств. Однако, во всех случаях местные политические структуры сохранили только формальное независимое существование.

 

 

Тем не менее, историческое значение Кюрекчайского трактата велико, хотя далеко не однозначно. Во-первых, он положил начало «мирной» ликвидации независимых северных ханств Азербайджана. Во-вторых, помог России «малыми жертвами» подчинить себе их территории и правителей. В- третьих, в немалой мере способствовал успехам России в ее войнах первой трети XIX века с Иранским и Османским государствами.

 

 

Если бы не относительно «мирное завоевание» Грузии и Азербайджана, то есть Южного Кавказа, России пришлось бы труднее, ибо в   тот период одновременно велись: две русско-иранские войны 1804-1813 и 1826-1828 годов; две русско-османские войны 1806-1812 и 1828-1829 годов; Отечественная война 1812 года с Наполеоном; самая продолжительная в истории России Кавказская война 1803-1872 годов с автохтонами Северного Кавказа; плюс — смена императоров и восстание декабристов 1825 года в Петербурге.

 

 

Для подписания трактата Ибрагимхалил-хан Гарабагский и Селим- хан Шекинский прибыли каждый со свитой и охраной до 600 чел. Поэтому, как писал П.Д.Цицианов:

 

 

— ежедневно каждый из них получал от него по 100 червонцев, то есть по 300 рос. руб. сер.;

 

—  каждый хан и его приближенные, а также дети и внуки Ибрагимхалил-хана получили подношения; в качестве подарков преподнесены дорогие часы, собольи меха, золотая парча;

 

— все расходы составили 2.380 червонцев и 662 руб., то есть 7.802 рос. руб. сер., подарков роздано на 7.046 рос. руб. сер. Итого: 14.848 рос. руб. сер.

 

О важности присоединения Гарабагского и Шекинского ханств «мирным путем» свидетельствуют не только щедрые содержание и подарки, но также благодарственные молебны в Сионском соборе Тифлиса, в городах, уездах, селах, подвластных главноначальствующему Грузии.

 

После подписания Кюрекчайского трактата во «всеподданнейшем рапорте» Александру I от 22 мая 1805 года П.Д.Цицианов сообщал:

 

— в Петербург отправлены ключи от Шушинской крепости и трактат;

 

— поздравление императору «с новым расширением Российской империи… сие владение, обратившееся в одну из российских провинций, приобретено ни мечом и ни военной рукой, но согласно… доброй воле владетельного Ибрагимхалил-хана Карабахского, старца 85- летнего»;

 

— указаны границы ханства: на севере — по Куре с Шекинским и, частично, Шамахинским ханствами; на востоке — с Шамахинским ханством; с юга — по Аразу, частично с Гарадагским и частично с Нахчыванским ханствами; с запада — частично с Eлизаветпольской провинцией и частично с Иреванской провинцией до озера Гейча.

 

Далее П.Д.Цицианов описывал пользу от Кюречайского трактата для империи:

 

— «Карабаг по своему местоположению может быть почитаем воротами в Азербайджан, следовательно в Персию, а потому и будет держать их в страхе», то есть российский генерал подчеркнул важное военно-стратегическое значение Гарабага, открывающего Российской империи путь для дальнейшего продвижения в южном направлении; через Гарабаг Восточная Грузия «сближается с Баку, предположенным к занятию сей осенью», то есть Гарабаг открывал империи путь также в восточном направлении — на Каспийское побережье;

 

— на этом направлении возможно захватить Джавад — место, где сливаются Араз с Курой и которое находится у Ширванского (Шамахинского — Ф.А.) хана, но всегда принадлежало Гарабагу. Это дает возможность завозить из Астрахани сюда товары, в обмен на которые можно получать шелк из Гарабага и Шамахи, из Елизаветполя — квасцы, товары, весьма дорогие (во много крат) в России.

 

Таким образом, «мирный» захват Гарабагского ханства:

 

— открыл для Российской империи военно-стратегический путь через Гарабаг в южном и восточном направлениях;

 

— дал возможность получать из Азербайджана товары, которых в самой России не имелось — шелк и квасцы;

 

— позволил создать плацдарм для захвата других северных ханств Азербайджана, что и произошло в первой трети XIX века, когда все они были ликвидированы и превращены в российские провинции.

 

Вместе с тем П.Д.Цицианов, правильно оценив для России приобретение Гарабагского ханства и давая понять остальным ханствам «все выгоды от перехода в подданство империи», в том же рапорте Александру I писал о необходимости «осчастливить хана и дом его всемилостивейшими награждениями»:

 

— Ибрагимхалил-хана чином генерал-лейтенанта с жалованием по чину и украшенной каменьями саблей;

 

— старшего сына и наследника Мамедгасан-агу -чином генерал- майора с жалованием по чину и богато осыпанной алмазами медалью с надписью «за верность»;

 

— среднего сына Мехтигулу-агу — чином генерал-майора с жалованием по чину;

 

— младшего сына Ханлар-агу — чином полковника с жалованием по чину. В ответ П.Д.Цицианов получил высочайший рескрипт Александра I от 6 июля 1805 года, в котором говорится:

 

— для Гарабагского и Шекинского ханов, для детей Ибрагимхалил- хана подготовлены утвердительные грамоты и испрошенные для них воинские чины, сабли, медаль, штандарты с гербом империи;

 

— их присоединение обеспечит безопасность Грузии и Дагестана;

 

— будет свободный проход купеческих караванов из Грузии в Азербайджан.

 

 На имя обоих ханов были выданы идентичного содержания императорские указы.

 

«Высочайший указ, данный на имя Ибрагим-хана Карабагского,

 

от 8 июля 1805 года. — Санкт-Петербург

 

Божьею милостью Мы, Александр первый и Император и самодержец Всероссийский, и прочие, и прочие, и прочие.

 

Усердие и верность Ваша Всероссийскому Императорскому престолу обратили на себя Наше всемилостивейшее внимание; во уважение чего и в знак особенного к вам Нашего высокомонаршего благоволения признали мы за благо пожаловать Вас в чин Российского генерал-лейтенанта, с полным по сему чину жалованием, указав производить Вам оное ежегодно серебряною монетою из государственных доходов. Пребывая в твердой надежде что изъявляемое к Вам Наше благоволение послужит вящущим поощрением к ревностному и усердному выполнению Ваших верноподданнических обязанностей и что тем паче усугубится достохвальная преданность Ваша и дома Вашего к высокому Нашему Императорскому престолу, Впрочем пребываем к Вам благосклонны. Подписано: «Александр».

 

После подписания трактата Ибрагимхалил-хану вручили письмо П.Д.Цицианова, в котором говорится, что хану, вступившему на основании трактата в российское подданство, гарантируется безопасность от иранского шаха, сохранение ханства и передача власти в нем по наследству.

 

 Однако, Кюрекчайский трактат 1805 года стал началом установления российской формы правления в Гарабагском ханстве. Эта еще недавно независимая, политическая структура фактически превратилась в российский протекторат. Здесь был установлен режим военно-комендатского управления и пошел процесс трансформации ханства в ординарную российскую провинцию:

 

— в Шуше появился российский военный контингент;

 

— ханство подчинялось военному управляющему мусульманскими провинциями на Южном Кавказе.

 

По материалам книги Абасова Фахри «Гарабагское ханство», «Тахсил», Баку-2007, стр.109-124