В ряду учиненных в 1918 году по всей стране преступных деяний армянских националистов, желающих создать на азербайджанских землях государство «Великая Армения», по своим масштабам, числу жертв и объему нанесенного материального и морального ущерба,

 

Шемахинская резня занимает особое место. Население Шемахинского уезда, охватывавшего территории нынешних Шемахинского, Агсуинского, Исмаиллинского, Гобустанского и Гаджигабульского районов, включая город Шемаху, в начале 1917 года насчитывало 161 552 человека, 72,8 % которых составляли мусульмане, 13,8 % — армяне, 12 % -русские (в том числе сектанты-молокане), остальные – представители горских народов и евреи. В самом городе Шемаха население составляло 27 752 человек, из них 21 127 человек – мусульмане, 4 534 человек – армяне, 1 737 человек – русские, 214 человек – народы Кавказа, из которых 136 человек – евреи. Хотя такое религиозно-этническое соотношение населения было в прямом смысле в пользу мусульманского населения, в административно-управленческой системе уезда и города ведущие позиции занимали русские и армяне, широко представленные во всех структурах управления и сосредоточившие в своих руках важные посты. Условное деление города Шемаха на две части, сосредоточение в кварталах, расположенных в «нижней» либо «мусульманской» части только азербайджанцев, к тому же, преимущественно бедных слоев, а в «верхней» то есть «армянской» части – армян, русских, евреев и, частично, состоятельных азербайджанцев выражало этническое своеобразие города. Между двумя этими частями города – в центре располагался самый благоустроенный жилой массив «Пиран-Ширван», где находились поместья только родовитых и состоятельных азербайджанцев, и проживание именно в центре города азербайджанских деятелей, представленных в управлении Шемахой, словно несколько ослабляло контраст между двумя его полярными частями.

 

В результате свержения царизма в России, а затем смены власти большевиками, во входящем в состав Бакинской губернии Шемахинском уезде так же, как и во всех регионах Южного Кавказа, происходит структурно-управленческие изменения, в результате, такие позиции, как городской голова, член Шемахинской городской думы, уездный комиссар, занимают азербайджанцы. Общественно-политическая жизнь Шемахи заметно оживилась. Стали появляться разные комитеты, советы, общества. Почти всеми основными народами уезда были образованы Национальные советы. Так, очень скоро появились Шемахинский Мусульманский национальный совет, Армянский национальный совет, Комитет Русского общества гор.Шемахи. Мусульманское население Шемахи, хоть и чувствовало, что армяне стали открыто меняться в отношении к мусульманам, видело, что увеличиваются случаи игнорирования, унижения, оскорбления их армянами, на первых порах не понимало причин этого. Действовавшие в Шемахе Мусульманский, Армянский национальные советы и Комитет Русского общества пытались сохранить условия мира и спокойствия в царившей в стране обстановке хаоса и анархии. Однако к началу 1918 года возвышенные и радужные настроения в обществе Шемахи пошли на убыль в силу стремительно набиравших сил экономических проблем, выразившихся в первую очередь в нехватке продуктов питания, а затем и вовсе началом голода.Немалую роль, как оказалось впоследствии, в этом сыграло и действие комиссара Шемахинского Продовольственного Комитета Атабекяна, фактически лишившего Шемахинский уезд той продовольственной помощи, которую он получал из Баку. В ходе расследования данного вопроса представителем Шемахинского Совета рабочих и солдатских депутатов Некрасова, выяснилось, что Атабекян не представил в Губернский Продовольственный Комитет доклад о предоставлении Шемахинскому уезду хлебного зерна в размере 2 миллиона с половиной пуда, о котором он ранее известил местные исполнительные структуры. Мусульманские деятели, в том числе член Исполнительного Комитета, известный поэт и учитель Аббас Саххат считали это действие Атабекяна откровенной провокацией. Добившись освобождение Атабекяна с этой должности, тем не менее, городским властям не удалось добиться исправления положения. История с Атабекяном усилило и без того враждебное отношение активных представителей армянского населения Шемахи против азербайджанцев. Одновременно саботажем мероприятий городских властей, в которой азербайджанцы были достаточно представлены, шла целенаправленная компания по нарастанию антимусульманских настроений в Шемахинском христианском обществе, подогреваемая Армянским национальным советом и местной организацией партии «Дашнакцутюн». Распространялись необоснованные слухи о якобы массовом вооружении азербайджанского населения, о том, что они собираются устроить «резню христианского населения», прячут в своих амбарах и складах зерно, чтобы уморить население голодом и т.д.Первое открытое противостояние между мусульманским и христианским населением произошло уже в конце 1917 года, когда покидавший размещенный в Шемахи русский военный гарнизон передал армянам вооружение и боеприпасы арсенала и под именем отряда милиции армян стал создаваться военный гарнизон. Когда азербайджанские члены Исполнительного комитета выступили против этого самоуправства, армяне, сославшись на то, что азербайджанцы не участвовали в войне, заявили, что допустят в военный гарнизон только молокан. Хотя мусульмане добились допуска в этот гарнизон также азербайджанцев, противостояние не только не ослабло, а напротив, стало постепенно обостряться в результате поступления сообщений о том, что из Баку в армянские села Шемахи непрерывно отправляются оружие и боеприпасы. Одновременно азербайджанские общественные деятели: комиссар уезда Азад бек Коджаманбеков, религиозные руководители Муфтий, Казий, Асаф Шихалибеков, городской голова Теймур-бек Худавердиев, Ахунд Джафар-Кули и другие влиятельные азербайджанцы призывали мусульманское население к спокойствию и мирной жизни с армянами и убеждали их, что со стороны армян мусульманскому населению никакая опасность не угрожает. Но оставались безрезультатными также обсуждения и собрания, проводимые совместно с армянскими деятелями. Деятельность Шемахинского межнационального совета, созданного по предложению азербайджанцев с целью сохранения мира между населяющими уезд народами и включающего представителей всех трех общин города, в скором времени была сведена к нулю, благодаря коварной политике армян. Когда же стало невозможным скрывать факт откровенного вооружения армян, армянские деятели заявили, что вооружение направлено не против мусульман, а лишь преследует цель обеспечения безопасности христианского населения уезда.

 

С начала 1918 года шемахинские армяне стали усиленно продавать свое движимое и недвижимое имущество и уезжать в разные города или же в укрепленные армянские селения, такие как Матрасы, Сагиян и др., что вновь было с тревогой замечено мусульманским населением. Одновременно продолжали поступать все новые и новые сведения о направляющихся в армянские селения многочисленных отрядов вооруженных армянских солдат и партий снарядов и оружия. Эти волнительные и тревожные случаи подтверждались все новой информацией, поступающей от членов Азербайджанского национального совета и различных мусульманских организаций в Баку, а также от проживавших здесь шемахинцев. В начале января 1918 года известный азербайджанский общественно-политический деятель Исабек Ашурбеков сообщил шемахинцу Мамед Али беку Вейсову, что из Баку отправлено двенадцать фургонов разных снарядов в Шемаху для раздачи между крестьянами-армянами Шемахинского уезда. В Шемахинском Межнациональном Совете, обсудившем этот вопрос, было постановлено, что два фургона этих снарядов будут переданы мусульманскому населению в лице Мусульманского Комитета. При этом азербайджанские власти Шемахи убедили крестьян окрестных мусульманских селений, в том числе сел.Марази, собирающихся напасть на этот транспорт с оружием, что оно не будет использовано против мусульман, и чтобы они пропустили фургоны с оружием. Население мусульманских селений повиновалось. В конце концов, мусульманам не удалось ни воспрепятствовать перевозке этой партии снарядов и оружия, ни хотя бы получить часть ее, и оружие было доставлено по назначению, т.е. в армянские и молоканские селения.

 

Этот эпизод был один из десятков фактов, свидетельствовавших о целенаправленном вооружении армянских и молоканских сел Шемахинского уезда, начавшегося с конца 1917 года. Было известно также, что оружие поставляется из Баку Армянским национальным советом, при непосредственном участии партии «Дашнакцутюн». Азербайджанские руководители уезда понимали, что все это оружие рано или поздно обернется против мусульманского населения, но регулировать эти вопросы было не в их власти. В тот период возможности национальных сил Азербайджана были крайне ограничены не только в вопросе вооружения мусульманского населения в уездах, но даже в плане обеспечения оружием и боеприпасами создаваемой ими азербайджанской армии. В 1917 году грузинские и армянские представители Закавказского правительства, ссылаясь на то, что азербайджанцы не служили в рядах русской армии, отказались выдать азербайджанскому населению полагающуюся ему часть поделенного имущества, оставленного здесь русской армией после того, как она покинула Кавказ. Была отклонена даже просьба о выдаче 500 ружей для национальной правительственной милиции Бакинской губернии. (Оружие армянским организациям в Баку поставлялось под разными предлогами, в том числе из Петрограда, армянскими высокопоставленными военнослужащими русской армии.) В ответ на настоятельные требования в связи с этим вопросом азербайджанских представителей Закавказского сейма и правительства им было предложено разоружить русские военные эшелоны, возвращающиеся с турецко-кавказского фронта. Одна из этих операций по разоружению привела к вооруженному противостоянию близ Шамхорской станции 8-10 января 1918 года и многочисленным потерям с обеих сторон, а также обусловила участие не желавших отдавать оружие русских военнослужащих в боях против азербайджанцев во время мартовских событий в Баку.

 

Начиная с конца 1917 года в полную силу шел процесс привлечения в ряды организуемой в Баку армянской и Красной армии вернувшихся с фронта и не приступивших к мирной жизни армянских и русских солдат, а также молокан, и часть этих воинских соединений направлялась в регионы, в том числе и в Шемахинский уезд. В первой половине февраля Шемахинский мусульманский комитет от Бакинского комитета Азербайджанского Национального Совета, а Шемахинский Армянский Комитет от своего совета получили телеграммы о том, что из Баку в Шемаху следует отряд бывших солдат-армян и с просьбой принять меры к недопущению эксцессов. Однако в телеграммах не было указано, в каком количестве и по какой дороге отправляется этот отряд, и только в телеграмме Армянскому Комитету было сказано, что отряд следует с оружием. Вовлечение Азербайджанского Национального Совета в Баку к этому вопросу, без уведомления, что отряд сопровождает большой транспорт с оружием, свидетельствует, что армяне всячески скрывали факты перевозок целых партий оружия в Шемаху, одновременно пытаясь обезопасить передвижение армянских войск. Тем не менее, Азербайджанский Национальный комитет Шемахи предупредил Кюрдамирский Комитет о следования отряда и о недопущении в отношении его каких-либо выступлений. Был предупрежден также старшина азербайджанского селения Маразы, поскольку не было известно, по какой дороге последует отряд армянских солдат.

 

В конце концов, оказалось, что отряд с большим транспортом разного оружия не пошел ни по Шемахинской дороге через Маразы в Шемаху, ни через Кюрдамир, а, не доезжая до станции Кюрдамир, тайно высадился на подстанции Падар и по степи направился в армянские селения, расположенные в горах. По дороге, которая проходила через сел.Биджов, отряд убил двух случайно встретившихся крестьян-пастухов из сел.Кошад. Когда весть об этом убийстве дошла до сел.Биджов, то сельчане, предположив, что на них собираются нападать кочевые банды шахсеван из Иранской стороны, устроили засаду, послав предварительно на встречу предполагаемой банды шахсеван несколько почетных стариков для переговоров. Старики не вернулись, а армянский отряд приближался к Биджову. Тогда сидевшие в окопах крестьяне произвели несколько выстрелов в воздух. На эти выстрелы отряд дал залп, которым были убиты десять человек биджовцев. Завязалась перестрелка и уже все селение участвовало в бою, в котором обе стороны понесли человеческие потери. Армянскому отряду удалось прорваться. Как выяснялось позже, посланные на встречу отряду биджовские старики были убиты армянами, а сам отряд шел окружным путем и убивал всех мусульман-свидетелей, поскольку нес целый арсенал оружия и снарядов.

 

Биджовские события фактически стали первым вооруженным столкновением между мусульманским населением Шемахи и армянами, которые всколыхнули все азербайджанское общество уезда, требовавшего от своих представителей решительных действий. Даже в 1905-1907 гг., когда во многих городах и селах Южного Кавказа происходили армяно-мусульманские столкновения, мусульманское население Шемахи, несмотря на многократное превосходство в численности и силе, не выступали против армян и всегда отмечали этот момент. Неслучайно, что вся разгневанная убийством жителей села Биджов азербайджанская общественность уезда потребовала от своих представителей предпринять решительные шаги. Такие конфликты были нежелательны и для армянского населения Шемахи, поскольку они вынуждали азербайджанцев принять ответные меры, и, главное, сводили к нулю фактор «внезапной атаки». Поэтому руководители обеих общин серьезно обсудили это событие и договорились не допускать более подобных инцидентов. Азербайджанским руководителям и на этот раз удалось успокоить мусульманское население и отказаться от каких-либо нападений.

 

Однако напряженность в обществе, как в азербайджанском, так и в армянском не спадала. Простые армяне, более осведомленные о планах своих соплеменников, так или иначе проговаривались, а иногда и открыто предупреждали своих знакомых азербайджанцев: «большое происшествие», «Шемаху ожидает другое, более страшное, чем бывшее землетрясение»; «что это вы, мусульмане, постоянно призываете к тишине и спокойствию, чтобы не произошел невиданный пожар». Старики армяне из сел.Келаханы предупреждали помещиков Шихалибековых о надвигавшихся опасностях, предлагая им переехать из своих имений в более безопасное место. Армянка из сел.Матрасы предупредила жителя Шемахи Мешади Баги Абас Али оглы, что отряд из 70 солдат-армян, выехавший из Баку и сопровождавший 10 фургонов с военными снарядами «направляется в Шемаху не с доброй целью, что за ним следует из Баку еще больший отряд, и советовала ему и другим мусульманам спастись».

 

Безусловно, как азербайджанская, так и армянская общины Шемахи поддерживали тесную связь с Азербайджанским и Армянским национальными советами в Баку и были в курсе сложившегося положения в Баку, где напряженные отношения между различными политическими силами обострялись с каждым днем все более и более.Хронология событий, происходящих в Баку и Шемахе начиная с 1918 г. позволяет утверждать, что существовал единый план и сценарий относительно азербайджанских национальных сил и азербайджанского населения обоих городов и уездов, тщательно подготовленный и целенаправленно осуществляемый большевистко-дашнакским союзом, обосновавшимся в Баку. Понятно, что азербайджанские деятели, открыто сталкивающиеся с действиями этого союза, по мере своих возможностей старались также предупредить шемахинцев о надвигающейся опасности. А эти предупреждения поступали беспрерывно.

 

Так, во второй половине марта 1918 г. в Шемахе были получены сведения из Баку, что отряд армянских войск от двух до трех тысяч человек и с 60 фургонами оружия и снарядов, включая пушки и пулеметы, под командованием Артамонова, в полном боевом порядке едет на Шемаху. Сведения эти стали поступать сразу через разные каналы. Азербайджанские представители Шемахи сообщили все эти сведения представителям армян, был сделан запрос в Баку для уточнения информации. Член Армянского национального совета, шемахинец Атабеков подтвердил отправку вооруженного отряда. На упоминание шемахинцев, что после Биджовских событий было постановлено, чтобы армянские солдаты отправлялись без оружия, Атабеков ответил, что отряд отправлен Советом солдатских и рабочих депутатов и поэтому сумеет дойти до места назначения. Тогда было решено составить делегацию из азербайджанских и армянских представителей и отправить ее на встречу к отряду, чтобы выяснить, какие цели он преследует, предложить ему обойти Шемаху и сдать все оружие в Шемахинский гарнизон. В делегацию вошли с азербайджанской стороны — Азад бек Коджаманбеков, казий Абдул Халых Эфенди и Асаф бек Шихалибеков, со стороны армян: архиепископ Баграт, армяно-лютеранский пастор Караханянц и Михаил Арзуманов. Делегация отправилась в селение Маразы-русские, где узнала, что отряд направился уже в молоканское селение Козлу-чай (Хильмили). Из Маразы Азад бек Коджаманбеков отправил в Шемаху стражника с посланием, который прибыв в 5 часов утра в город, сообщил азербайджанским представителям, что в отряде находятся 600 лошадей, восемь орудий и двенадцать пулеметов, и что по пути отряд встретил восемь человек мужчин мусульман, одну женщину и двоих детей, и всех их убил. Коджаманбеков также передал через стражника, что он опасается за судьбу Шемахи, так как отряд едет в полном боевом порядке и предложил немедленно предпринять меры. Сама делегация отправилась в Козлу-чай для встречи с отрядом. Азербайджанские власти Шемахи немедленно вызвали начальника милиции Тарлан бека Алиярекова из Ахсу, в город стали стекаться крестьяне окрестных деревень.На следующий день делегация вернулась в Шемаху и на совещании, устроенном в доме Муфтия, где собрались члены Азербайджанского Национального Комитета и наиболее видные горожане и представители азербайджанского общества, сделала сообщение. Вначале выступил армянский архиепископ Баграт, который подтвердил, что отряд шел в Шемаху, где должен был оставить часть солдат, а остальные должны были отправиться в сел.Матрасы. Но по настоянию делегации он изменил свое намерение и, миновав Шемаху, пройдет прямо в Матрасы. Отвечая на вопросы азербайджанцев, он также добавил, что отряд состоит из трехсот молокан Шемахинского уезда, а остальные девятьсот человек армяне разных уездов, как-то: Геокчайского, Шекинского (Нухинского) и даже Эриванского, а также Шемахинского. На вопрос, зачем эти отряды идут в Шемаху, архиепископ ответил, что они направляются домой через Шемаху, поскольку другие дороги закрыты и небезопасны. Далее он сообщил, что оставшиеся в Матрасах армяне восстановят порядок в Шемахинских казармах, обезоружат крестьян окрестных селений, будут оказывать помощь Шемахинскому комиссару, откроют и обезопасят пути сообщения. Несмотря на определенно успокаивающее изложение ситуации Багратом, собравшийся народ не был удовлетворен услышанным. После стало известно, что руководители отряда – армяне и русские не скрывали своих намерений относительно мусульманского населения Шемахи, заявив мусульманским членам делегации следующее: «что вы думаете, что вы являетесь хозяином этой земли? Нет, хозяином являемся мы, и мы вам покажем, как надо подчиняться власти!»; «через дней десять выйдет из Баку отряд с двумя броневиками, разрушит надежное мусульманское селение Кюрдамир, и мусульмане будут со всех сторон окружены и побеждены»; «мы пришли не для того, чтобы вернуться обратно, а окончательно разорить Шемаху и перебить все мусульманское население. Азербайджанские представители, обсудив создавшуюся ситуацию и взвесив соотношение сил, решили в первую очередь послать в Тифлис в Закавказский Комиссариат ходатайство о присылке помощи для защиты мусульманского населения от вооруженного нападения армян и большевиков. Однако события развивались уже с такой нарастающей скоростью, что рассчитывать на какую-либо помощь Закавказских властей вовсе не пришлось.

 

Армянские и русские солдаты, решив, что вызванный срочно в город Тарлан бек Алиярбеков назначен командиром гарнизона, стали грабить склад оружия. Узнав об этом, собравшиеся в городе вооруженные жители из окрестных селений бросились к гарнизону, пытаясь помешать солдатам грабить. Произошла перестрелка между солдатами гарнизона и местными мусульманами, с обоих сторон были раненые. Прибывшие на место Азад бек Коджаманбеков и Тарлан бек Алиярбеков успели лишь приостановить разгром последних патронных ящиков, и с трудом успокоить мусульман, после чего прекратили стрелять и армяне, порядок был восстановлен. Однако в это время были получены сведения, что армянский отряд выступил из Козлы-Чая и двигается на направлении к Шемахе. Напряжение и нервозность населения нарастало. Азербайджанские власти стали предпринимать конкретные меры для защиты города. Под командованием Тарлан бека Алиярбекова отряды стражников и милиции заняли подступы к городу со стороны сел.Чухур-Юрт, чтобы не пропустить отряд в город. Также был сформирован отряд из мусульман-добровольцев шемахинцев и сельчан, которому приказано было окопаться по дороге между Ангехараном и Шемахой, и в случае, если армянский отряд направиться в Шемаху, не допустить его, если же он пойдет мимо Шемахи, то не допускать никаких столкновений. Шемахинское духовенство — Муфтий Мустафа-Эфенди, Гаджи Ших-Габиб и Ахунд Джафар Кули просили крестьян не поддаваться провокации и заклинали их на свои чалмы, чтобы они первые не произвели ни одного выстрела. На другой день (15 марта по старому стилю) в 5 часов утра было получено сведение, что отряд благополучно преследовал через Ангехаран, и направился в сел.Матрасы через Мейсары. Однако спустя час после этого в городе поднялась тревога, что со стороны Мейсары и Матрасы армяне наступают на Шемаху. Началась стрельба из пушек со стороны Матрасы, на что мусульмане, сидевшие в окопах, тоже открыли огонь. Благодаря тому, что мусульмане не оставляли своей позиции, армяне в этот день не могли занять город. Бой продолжался до 4 часов вечера, видя, что ничего не могут делать, армяне стали отступать на Матрасу. В результате этой перестрелки с обоих сторон были жертвы, однако столкновения на этом не закончились. Когда прозвучал ответный огонь, снова началось вооруженное противостояние, на этот раз между мусульманским и армянским населением города. При отступлении мусульман армяне из своих домов и дворов открыли по ним стрельбу, пологая, по всей вероятности, что мусульмане будут стрелять в них. На эти выстрели мусульмане тоже открыли огонь, уже между мусульманским и армянским населением началось вооруженное противостояние.До установления азербайджанским руководством спокойствия крестьяне-мусульмане из мести в Верхней части города подожгли несколько домов, которые и сгорели со всем имуществом. Это событие, повлекшее за собой гибель людей с обоих сторон, в том числе армянского лютеранского пастора Кахраманянца, глубоко омрачило все городское общество, в том числе мусульманское. Среди подожженных домов оказался и дом глубоко чтимого среди мусульман русского врача Сазонова, которого вместе с семьей приютила азербайджанская семья Саламовых.

 

Таким образом, азербайджанским властям Шемахи по многим объективным причинам не удалось ни помещать продвижению вооруженного отряда в укрепленное армянское село Матрасы, ни, тем более, разоружить и обезвредить его. Однако, присутствие в городе несколько сот вооруженных крестьян из окрестных селений, готовых к бою отрядов милиции и решимость мусульман отстоять город с оружием в руках с одной стороны, и возможные при этом случаи расправы над армянским населением с другой, всерьез озадачили армян. Можно предположить, что именно эти обстоятельства вкупе послужили тому, что нападение в этот день армяно-большевистских войск на город Шемаху не состоялось. Напротив, в тот же день городской голова Теймур бек Худавердиев получил письмо от архиепископа Баграта с выражением сожаления по поводу печального недоразумения и с предложением собрать Межнациональный Комитет для выяснения положения и примирения.После долгих разговоров, в ходе которых азербайджанское, армянское и русское население Шемахи говорили о необходимости восстановить прежние добрососедские отношения, был заключен мир, который был закреплен в Акте, подписанном духовными лидерами мусульман и армян, а также представителем русского населения. На этом же совещании было решено послать в Матрасы парламентеров для переговоров с представителями отряда. Парламентерами были избраны двое азербайджанцев и один армянин. По дороге их встретили вооруженные люди, завязали им глаза и привели в Матрасы, где разместили в отдельных комнатах.

 

28 марта в Шемахе были устроены торжества по случаю заключения мира, состоялось шествие по городу представителей всех наций с музыкой и речами. «Шемахинский армянский епископ Баграт сказал, что «я отдам свою голову на отрез, если с армянской стороны будет какое-либо выступление против мусульман». Примирение было скреплено на бумаге представителями трех наций». «Было объявлено, что нарушители мира будут караться смертной казнью. Мусульмане успокоились и радовались. Все вооруженные мусульмане — не шемахинцы, были отпущены по домам». 29 марта в городе состоялись торжественные похороны убитого два дня назад армяно-лютеранского пастора Кахраманянца. Звучат новые речи, армяне заверяют мусульман, что больше таких конфликтов никогда не будет. Но именно в эти дни от членов состава, который должен был вступить в переговоры с армянскими соединениями, поступают тревожные сведения Вместе с тем, азербайджанские деятели, так и не дождавшись от Матрасинских армян ответа, обратились к архиепископу Баграту с просьбой разъяснить эту игру. Архиепископ высказал свое удивление и неудовольствие, сказав, что сам отправится в Матрасы и убедит армян и представителей отряда принять заключенный между Шемахинскими мусульманами и армянами мир. Вечером того дня архиепископ Баграт поехал в Матрасы, откуда уже не вернулся, и никаких сообщений ожидавшему ответа Межнациональному Комитету не прислал.

 

На следующий день – на рассвете спящий город был разбужен залпами орудий. Оказалось, что Шемахи с двх строн окружен – с армянской сел.Матрасы и молоканской сел.Джобаны-рус, которые открыли пушечную стрельбу по Шемахе, а в самой Шемахе начался обстрел Нижней мусульманской части со стороны Верхней армянской части города. В это же время армяне пошли на наступление из Матрасов. Шемахинские мусульмане с оставшимся в городе небольшим числом крестьян также взялись за оружие. Под командованием Шемахинского уездного комиссара, бывшего полковника царской армии Азад бека Коджаманбекова были созданы отряды, которые пытались задержать наступление армян на подступах Шемахи, тем самым, предоставив мирному населению возможность покинуть город. Приглашенные незадолго до этих событий в Шемаху для обучения азербайджанскую молодежь военному делу два турецких офицера также с небольшими отрядами шемахинцев вели бои против Матрасинских армян в долине вдоль Зогалава-чая, и на несколько часов сдержали натиск наступающих войск. Тарлан бек Алиярбеков пытался организовать защиту мусульманской части города. Мусульмане держались до 12 часов дня, пока молокане со стороны сел.Джобаны не ударили им в тыл, открыв при этом стрельбу из пушек. После этого выступления мусульмане растерялись. Когда армяне-горожане заметили растерянность мусульман, они спустились с Верхней части со стороны лютеранской церкви и со стороны «Пиран-Ширвана» в Нижнюю часть и приступили к поджогам домов, расстреливали на месте каждого мусульманина, пытавшегося спастись.

 

Обстрел из пушек и пулеметов Шемахи с двух сторон – армянской Матрасы и молоканской Джобаны продолжался до вечера. К этому времени пожаром была уничтожена самая престижная часть города – «Пиран-Ширван», богатые жилые кварталы принадлежащие мусульманам. Армяне из-за углов убивали всех — покидавших горевшие дома или пытавшихся спасти что-либо из своего имущества. Начались грабежи. К вечеру стрельба из пушек прекратилась, но армяне-шемахинцы продолжали обстреливать Нижнюю часть. Ночью представители мусульман собрались в доме городской головы Теймур бека Худавердиева, где было принято решение сдаваться без всяких условий и послать к армянам парламентеров. Ахунд Джафар-Кули и врач Сазонов отправились в Верхнюю часть к армянам и передали им пакет с решением мусульман. В 4 часа ночи из Матрасов был доставлен ответ, в котором армяне требовали от мусульман выдачи всего оружия к 9 часам утра, а русские к 2 часам дня. Мусульмане согласились и попросили продлить время сдачи оружия до 2 часов дня. На следующий день мусульманское население выдало все свое оружие армянам и молоканам, но и после этого поджоги мусульманских домов, грабежи и убийства продолжались еще несколько дней. Улицы были полны трупами мусульман — мужчин, женщин, стариков и детей. Армяне и молокане толпами врывались в дома мусульман, вымогали деньги под угрозой убийства или поджога дома, грабили все ценности, то, что не могли увозить, громили и сжигали, при этом нередко убивали всех попавшихся им на глаза жителей. Так, уже в первые дни были полностью уничтожены восемь семейств и убиты сотни мирных мусульман. Награбленное имущество на арабах и фургонах увозили в армянские и молоканские селения. Начались поиски, аресты и убийства видных представителей мусульман, которые вынуждены были скрыться или разными путями уйти из города. Хотя после вмешательства «опомнившихся молокан» на третий день погромов наступило «видимое спокойствие», однако бесчинства и насилия не прекращались, пока в Шемаху не вступили азербайджанские войска из Гянджи во главе с Исмаил Ханом Зиадхановым. Слухи о том, что из Гянджи идет вооруженный отряд на выручку Шемахинским мусульманам заставили армян и молокан в спешке покинуть город.

 

Известный к тому времени русский и азербайджанский политический и общественный деятель, юрист, депутат I Государственной Думы Исмаил Хан Зиадханов лично возглавил вооруженный отряд гянджинцев из нескольких сот всадников, который вошел в сожженную и разгромленную Шемаху, еще не успевшую похоронить своих зверски убитых жителей. Жители города начали хоронить погибших. Покинувшие город представители мусульманских властей вернулись в Шемаху. Исмаил хан вместе со своим отрядом стал преследовать армян и повел наступление на Матрасы. Здесь между азербайджанским отрядом и матрасинскими армянскими войсками завязался бой, в ходе которого армяне оставили Матрасу и отступили в молоканское селение Козлу-чай. Матрасы было взято войсками Исмаил хана и разгромлено, но не сожжено и не разрушено. Исмаил Хан вызвал из Козлу-чая представителей молокан, которым предложил выдать армян или же удалить их из селения. Молокане попросили два дня срока, обещав выполнить его условия. Однако через два дня отказались выдавать армян и потребовали, чтобы их пропустили вместе с армянами. Исмаил хан не согласился и двинулся на Козлу-чай. Вступив с армянами в перестрелку, Исмаил хан убедился, что армянские и молоканские войска превосходят его отряд численностью в несколько раз. Стало известно, что из Баку прибыли новые армянские войска с большим транспортом оружия, противостоять которым отряд Исмаил хана был не в состоянии, и гянджинцы отступили в Шемаху. Здесь Исмаил хан собрал народ и предложил всем немедленно оставить город и выехать, кто куда может, предупредив, что ожидается нападение и, что армяне не пощадят никого. В ту же ночь Исмаил хан с отрядом уехал из Шемахи, и вместе с ним покинуло город большое число населения, оставив на произвол судьбы свои дома и имущество. В Шемахе осталась в основном беднейшая часть населения, много мужчин, которые отправив свои семейства, не пожелали покинуть свои дома и хозяйства, а также больные, старики, женщины и дети, которым некуда было выехать. Покинули город и некоторые известные представители мусульманского общества Шемахи, тем самым спасая свою жизнь, поскольку, как показали дальнейшие события, все оставшиеся в городе общественные деятели мусульман и представители духовенства были зверски замучены и убиты армянами. Однако ни в этот день, ни в последующие 3 дня ожидаемого наступление армян не последовало, и обманутые наступившим затишьем почти половина горожан — около трех тысяч человек, ушедшие в соседние селения, Кюрдамир и т.д., вернулись в Шемаху. Прожили они в своем городе всего два, как оказалось, последних дня. В десятых числах апреля в 3 часа дня армянские войска во главе с небезызвестными Степаном Лалаевым и Татовосом Амировым окружили Шемаху и затем как смерч пронеслись по городу. Были разгромлены, разрушены и сожжены до основания все без исключения дома, торговые и гражданские объекты, принадлежащие мусульманам. Город был охвачен пожаром и к следующему утру совершенно уничтожен. Оставшееся в Шемахе население — женщины, дети и старики было расстреляно, вырезано и перебито с особой жестокостью. Как и в Баку, со списком в руках армянские солдаты ходили по домам наиболее известных, активных и богатых мусульман, поджигая их дома и грабя имущество с особым упоением, а самих хозяев, не покинувших город, убивали на месте, подвергая при этом оскорблениям, пыткам и насилию. Так были убиты городской глава Шемахи Теймур бек Худавервердиев и почетный гражданин города, известный государственный и общественный деятель, член первой Государственной Думы Мамед Таги Алиев, и много других почтенных и уважаемых жителей Шемахи – Вейсов, Шихалибеков, Агаларов, Джебраибеков, Мелибеков, Азимбеков, Эюббеков, Гусейнбеков, Фаттахбеков, Фаталибеков, Садыхбеков и др. С невиданной жестокостью был убит всеми уважаемый Ахунд Джафар-Кули, оставшийся в городе ради своих прихожан, не имеющих возможность выехать. Ахунд был особо известен своими проникновенно-примирительными речами, ему не раз удавалось снять напряжение, возникшее между армянами и азербайджанцами в течение нескольких последних лет. Надеясь на безграничное уважение и почет, которым он пользовался не только среди мусульманского, но и армянского населения, Ахунд Джафар-Кули приютил у себя дома, во дворе своего дома, а также в мечети «Юхарыкала», при которой состоял ахундом, несколько сот женщин и детей, рассчитывая таким образом защитить их от насилия. Армяне ворвались как в дом Ахунда, так и в мечеть, где он закрылся вместе с до 400 женщинами с детьми. Все они были убиты, а сам Ахунд Джафар Кули перед смертью был изуверски замучен: ему выдернули бороду, выбили зубы, отрезали язык, уши и нос.

 

Шемахинские мечети стали намеренной мишенью армянских погромщиков во время их второго нападения на город. По свидетельству Гаджи Ших-Габиба Абасзаде, состоящего ахундом при мечети «Гаджи Касум», до ухода из Шемахи гянджинских войск Исмаил Хана, все мечети и святые места в Шемахе были целы и невредимы. Инициатором уничтожения мечетей, вместе с собравшимися там жителями Шемахи, в основном женщин и детей, был Степан Лалаев. Родившийся и выросший в Шемахе этот отпрыск известного богатого рода Лалаевых хорошо знал обычаи и традиции мусульман, как правило искавших убежище в «Доме Аллаха» во время грозящей опасности – войн, вооруженных столкновений и т.д. Именно его, хорошо известного многим шемахинцам своенравного армянина, с Кораном в руках встречали оставшиеся в городе жители — мусульмане, прося пощады. И по его же приказанию армянские солдаты загнали этих жителей в уже переполненные мечети Шемахи, заперли и предали огню. Окружив мечети, солдаты Лалаева расстреливали всех пытавшихся выбраться и как-то спастись. По мечетям стреляли также залпами орудий, и Степан Лалаев сам командовал одной из этих акций. Таким образом, все культовые здания Шемахи, в том числе соборная пятничная «Джума мечеть» и 13 приходских мечетей были сожжены и разрушены. Построенная в 743- 744 г., «Джума-мечеть» была гордостью шемахинцев и особо дорога мусульманам не только как святыня и место молитвы, но также как памятник древности. В этих мечетях заживо погибли в огне более 2000 жителей Шемахи. Кроме мечетей были разгромлены святые места: «Имамзада» с гробницей местного Ахунда Мир-Мехти-Аги и святые места при трех мечетях в отделении Юхарыкала с гробницей Ахунда Ага-Сеид-Алия. При этом полностью уцелели Русская Православная и Армянская Апостольская церкви в Шемахе, а также Армянская церковь Св. Богородицы в селении Матрасы, которое было занято войсками Исмаил хана.

 

Остается добавить, что во время двух азербайджанских погромов – в конце марта и середине апреля 1918 г. – в городе Шемахе из 21127 человек мусульманского населения было убито от 8 до 10 тысяч человек. Оставшиеся в живых горожане разбежались по разным городам и уездам Азербайджана. Помимо жилых кварталов, в городе были разгромлены и уничтожены все мечети, все общественные здания, все базары, сотни торговых объектов, амбаров, мельниц, шелкопрядильные и красильные фабрики, заводы по изготовлению табака, спичек и другие гражданские объекты. Размер материальных убытков, причиненных мусульманскому населению г.Шемахи, по среднему подсчету, составил более одного миллиарда рублей.

 

Как это было и в Баку, в Шемахинской резне также непосредственно участвовало все население 21 армянских селений города и уезда. Главы армянской общины Шемахи стали непосредственными организаторами и руководителями этой резни. Особую же роль в Шемахинских событиях, как мусульмане, так и христиане отводили армянскому архиепископу Баграту, в последствии Бакинский армянский епископ. Многие шемахинцы, в том числе представители мусульманского духовенства и знати, считали Баграта идейным руководителем шемахинских армян, выступивших против мусульманского населения.

 

Погромы в мусульманских селениях Шемахинского уезда начались одновременно с гор.Шемахой и продолжались с конца марта по середине июля 1918 г. до освобождения этой территории турецко-азербайджанскими войсками. За все это время было сожжено и разрушено 106 сел, население 110 азербайджанских сел подверглось тотальному насилию со стороны армян и молокан. Остальные мусульманские селения остались вне «внимания» погромщиков во многом из-за своего географического положения – размещения на слишком высокогорной местности. Только 5 селений из 110 избежали разгрома и пожара, население понесло только человеческие и материальные убытки (Калейбугурт, Курузма, Мальгам, Чаган-Верхний, Чаган-Нижний). Общее число погибших сельских жителей — только убитых во время нападений и в плену — составляло 10 341 человек, из них 4 359 женщины и дети. Число умерших от холода, голода и болезней во время многомесячных скитаний в горах, лесах, степи, и даже среди беженцев, заполнивших города и селения других уездов, намного превышало число убитых во время самих погромов, достигая несколько десятков тысяч. Общий размер имущественного ущерба, причиненного крестьянам мусульманских селений Шемахинского уезда составлял только по зафиксированным убыткам 607.167.420 рублей. Степень же морального и психологического ущерба не поддавалась измерению.

 

По невиданным масштабам и последствиям резню азербайджанцев в Шемахинском уезде можно назвать национальной катастрофой. Когда после провозглашения Азербайджанской Демократической Республики к деятельности в уездах приступили правительственные управления, в полностью разгромленном городе Шемахе не нашлось ни единого уцелевшего здания. Несмотря на тяжелое финансовое положение, правительство проделало большую работу по восстановлению города, возвращению беженцев в свои дома, а главное, в свои села. Вместе с тем, прежнюю позицию города, в особенности, прежний статус шемахинского общества с его древними историческими традициями восстановить уже не удалось. Этому служит подтверждением то, что численность всего населения города Шемахи в 1921 году составляла всего 1700 человек.

 

Еще одна особенность, отличающая Шемахинские трагедии от кровопролития в других регионах Азербайджана, — это активное участие в этих событиях на стороне армян русского молоканского населения уезда. Хотя этот вопрос, как тема отдельного разговора, находился в центре внимания Чрезвычайной следственной комиссии азербайджанского правительства при расследовании событий в Шемахе, но точного ответа на него найдено не было. Следует подчеркнуть, что членами Комиссии, в целом, сформировано 22 тома следственных материалов и было создано 63 фото-документа. Эти документы, раскрывая полную картину Шемахинской трагедии 1918 года, позволяют исследовать ее масштабы, последствия и причины.

 

Солмаз Рустамова-Тогиди,

доктор исторических наук, профессор,

ведущий научный сотрудник

Института Востоковедения им. акад. З.М.Буниятова

Национальной Академии Наук Азербайджана