Первые протестантские миссионеры были направлены в Турцию Британским иностранным библейским обществом, созданным в 1804 г. и вскоре выбравшим одним из объектов своей деятельности Анатолию. Миссионеры сначала прибывали в Смирну (Измир) и отсюда двигались в глубь страны.

 Американские миссионеры начали прибывать в Турцию в 1819 г. В 1832 г. был создан миссионерский центр в Константинополе (Стамбуле). Деятельность миссионеров сначала велась в двух направлениях и охватывала мусульман и прихожан Восточной церкви. Особая работа велась среди иудеев, но каких-либо успехов здесь не было достигнуто.

 Бесперспективность деятельности среди мусульман привела к тому, что усилия оказались сконцентрированными лишь в одном направлении, на местных христианах.

Восточная церковь включала в себя, кроме армянской, следующие общины: греческую, болгарскую, якобитскую, несторианскую и маронитскую.

Блисс описывает ситуацию, с которой столкнулись первые миссионеры: «Они признали христианский характер церквей (Восточной церкви) и, не предлагая людям новой веры или новой церковной организации, приступили к распространению среди них нетленных идей, составляющих основу христианской жизни. Всеобщим явлением было абсолютное незнание Библии, невежество и суеверность иерархов, пользующихся неограниченной властью, смешение церковной и светской жизни, приравнивание выхода из церковной общины к отрыву от народа, неверия — к измене родине» (Блисс, с. 303).

«Грек или армянин, вызвавший неприязнь какого-нибудь епископа, терял все свои права, сталкивался со всеобщим презрением. Ему отказывалось в причащении, погребении, в праве на брак, торговлю. Пекарь не отпускал ему хлеба, мясник — мяса; работу найти он также не мог. Ни один суд не принимал от него жалоб и не гарантировал ему самой элементарной защиты» (Блисс, с. 304).

В этих условиях миссионерам удалось привлечь симпатии части армян к протестантской церкви, но среди греков их деятельность не дала результатов.

«Их (греков) религиозная и этническая гордость очень высока, — объясняет Блисс поражение миссионеров. — Они тесно связаны с западной жизнью, и новое учение их мало привлекает» (Блисс, с. 309).

Напрашивается вывод, если положение греков и армян было одинаковым и греки не проявили интереса к новому учению из-за близости к Западу, то Запад не мог оставаться равнодушным к активности американских миссионеров. И Блисс пишет о том, что недовольство деятельностью миссионеров выразили не только греческая и армянская патриархии, но представитель папы римского и французский и русский послы (с. 312).

Более откровенно об этом сообщает Сайрус Хемлин. Утверждение о демократической свободе связывается с деятельностью миссионеров, хотя никакой связи между тем и другим нет. Для того, чтобы приостановить религиозное оживление, а затем и очистить Турцию от миссионеров, Россия оказала давление на эчмиадзинского католикоса, и по его просьбе Санкт-Петербург принял свое решение. Решение, о котором пишет Хемлин — миссионер, основатель Роберт-колледжа в Стамбуле, — предусматривало наказание лиц, вступавших в контакт с протестантской церковью.

Однако в дело вмешалась Англия, и Османское правительство официально узаконило деятельность протестантской церкви на территории страны. В результате и появилась армянская протестантская община.

В 1896 г. в Османской империи действовали миссионеры 7-ми американских и 4-х английских церковных общин. Одних только американских миссионеров насчитывалось здесь 176 человек, которым помогали 869 местных активистов (Блисс, с. 313). Миссии действовали в таких анатолийских городах, как Бурса, Измир, Мерзифон, Кайсери, Сивас, Трабзон, Эрзурум, Харпут, Битлис, Ван, Мардин, Антеп, Марат, Адана, Хачин, Анкара, Йоздаг, Амасия, Токат, Арапкир, Малатья, Болу, Дийарбекир, Урфа, Биреджик, Эльбистан, Тарсус.

Пишет Блисс и о самой деятельности миссионеров. «Каковы были отношения между миссионерами и турецким правительством? Правительство объявило, что деятельность миссионеров носит откровенно подстрекательский и враждебный по отношению к властям характер. Но это ни в коей мере не соответствовало действительности. Американские миссионеры никогда не нарушали законов. Они придерживались принципа, что турецкое правительство — это правительство страны, и что необходимо соблюдать его законы. Если закон носил несправедливый характер, они прилагали настойчивые усилия изменить его, но пока он оставался в силе, его соблюдали. Они употребляли весь свой авторитет, чтобы предотвратить распространение среди народа любой мысли о мятеже. Главным результатом их просветительской деятельности стало ускорение интеллектуального развития и осознание людьми своего несогласия жить в бесправии. Нет сомнений, что их проповеди порождали у людей глубокое желание иметь истинную духовную свободу. Нет сомнений, что они принесли с собой свет. А свет там, где господствует безнравственность, вызывает смуту, мятеж, не очень желательный для тиранов» (Блисс, с. 321).

Удается ли Блиссу оправдать миссионеров или его рассказ подтверждает обвинения правительства, пусть судит читатель. Из приведенного отрывка становится ясным, что Османское правительство выражало недовольство деятельностью миссионеров, обвиняя их во враждебности к режиму. Как принято во всем мире, если иностранец вызывает недоверие правительства, он, по меньшей мере, высылается за пределы страны. Неприменение этой меры свидетельствует о том, что правительство было лишено такой возможности. Далее. Миссионеры прилагали усилия, чтобы изменить несправедливые законы, но соблюдали их, утверждает Блисс. Кто должен определять характер закона, народ или миссионеры? Рост интеллектуального уровня народа стал причиной выражения недовольства угнетением, говорит Блисс. Следовательно, именно деятельность миссионеров породила недовольство народа законами, которые самими же миссионерами были объявлены «несправедливыми». Непонятно, что имеет ввиду Блисс, говоря о желании людей пользоваться истинной духовной свободой? Коль скоро османское правительство не вмешивалось в духовную жизнь немусульманских общий и даже разрешило деятельность протестантской церкви в стране, кто же несет ответственность за отсутствие духовной свободы? Блисс заявляет, что миссионеры всячески препятствовали распространению мятежных настроений среди народа, но в итоге их деятельности подобные настроения все же возникли и привели к известным событиям. Так не является ли все сказанное в конце концов подтверждением подстрекательской деятельности миссионеров?

 Именно поэтому и невозможно определить, обеляет или разоблачает Блисс деятельность миссионеров. Другие авторы выражаются более определенно.

«Мусульмане в целом очень гостеприимны в отношении иностранцев, в том числе и в отношении миссионеров. Они пользуются услугами миссионерских госпиталей, иногда используют и возможности школ. Но отношение к миссионерам как к христианам, придумавшим отравляющие вещества, несмотря на их миротворческую деятельность, далеко от почтения.

Старые миссионеры знают это. Они прекрасно понимают, что самым большим препятствием их усилиям по распространению христианства являются христиане же, знают они и то, что главной их задачей в Османской империи является переориентация христиан восточного толка на христианство западного толка. Но их сторонники в Америке до сих пор не смогли уяснить себе этого. Исходя из западного представления о христианстве как учении о нравственности, они воспринимают членов восточных православной и григорианской церквей как христиан в западном понимании слова, а восточных мусульман — как «неверных». Отсюда неостветствующее истине отношение к трагедии, вызванной религиозными различиями между народами Османской империи, и к ее участникам, христианам — «жертве» и туркам — «варварам».

Сторонники миссионеров на их родине искренне одобряют «сухой закон», но сами миссионеры знают, что вся торговля спиртным в Османской империи сосредоточена в руках местных и иностранных христиан, находящихся под покровительством западных правительств, использующих законы о капитуляциях, в соответствии с которыми христиане настолько уверовали в свое превосходство, что побывавшие в последние 4 года в Стамбуле представители американской церкви возвращаются оттуда без каких бы то ни было угрызений совести.

В управляемом и регулируемом, по концессиям османском обществе армяне определяют свою самобытность исповедуемой верой. Эта вера, не являясь вопросом совести, определяющим личную привязанность частного лица, стала результатом всей социальной деятельности и отношений с властью. И внутреннее самоуправление, и гражданские отношения в армянской общине находятся в полном ведении церковной иерархии, опирающейся на неограниченный авторитет.

Запад в лице американских миссионеров внедрился в эту устоявшуюся систему в 1830 г. Миссионеры прибыли сюда с соответствующими документами, контрактами и рекомендациями. Они заявили о желании оживить и воодушевить эти неразвитые, находящиеся в дремотном состоянии восточные христианские общины. Господствующая иерархия воспротивилась этому вмешательству. Армян, принявших протестантизм, ссылали или сажали в тюрьмы. Для предотвращения миссионерской деятельности обратились за содействием к османскому правительству».

Дуайт, посвятивший большую работу истории миссионерства в Османской империи, называет главной доктриной миссионеров — призыв к проведению реформы законодательства, опирающейся на веру во Всевышнего.

«Распространение этих идей оказало такое же влияние на изменение отношения к османскому правлению, как и на внутреннее устройство армянской общины. Прежде всего, община раскололась на ортодоксальное большинство и неофитское протестантское меньшинство. Так зародилась протестантская армянская община. В ортодоксальной среде, в свою очередь, сложились группы интеллектуалов и консерваторов. Спустя некоторое время, как и ожидалось, интеллектуалы одержали победу, и управление армянской общиной претерпело изменения. У церковной иерархии были отобраны широкие привилегии, управление было передано избранному Собранию представителей».

«Это огромная мусульманская страна, во главе которой стоит султан. Эта страна принадлежала туркам задолго до открытия Америки. Сегодня покрывшие эту страну христианские, в большинстве протестантские, миссионерские школы призваны просветить в христианском и одновременно в современном европейском духе незначительное христианское меньшинство и пригласить его принять покровительство западного мира. В подобных условиях вполне понятно недовольство этих азиатов своим азиатским статусом.

Я искренне верю, что они (миссионеры) никогда не желали сеять смуту или подстрекать к мятежу против турецких властей. Вместе с тем, нет сомнений, что их учеба… вызвала через несколько поколений нежелательные последствия — привела к восстанию армян в азиатской Турции».

Интересно наблюдение другого миссионера, Генри Тозера, вынесенное им из беседы с директором американского колледжа в Харпуте М. Уиллером.

 «Миссионеры, — пишет он, — оставаясь формально вне политики, на самом деле выполняли работу, сходную с обязанностями европейских консулов. Мистер Уиллер сообщил мне, что имеет налаженную переписку с сэром Генри Лайердом (английским послом в Стамбуле). Тот просил информировать его о местных событиях. Благодаря этой связи некий паша, не скрывавший своей антипатии к миссионерам, некоторое время тому назад получил резкое предупреждение из Стамбула».

Приведенные цитаты свидетельствуют о том, что деятельность миссионеров сыграла одну из решающих ролей в подготовке почвы для восстания армян в Османской Империи.

В рапортах, поступавших из вилайетов в ходе восстаний и после их подавления, содержится много сведений о деятельности миссионеров.

По книги Кямурана Гюрюна «Армянское досье», Баку, «Язычы», 1993, стр.50-56