(Продолжение)

 

ОТДЕЛ VI

 

Несмотря на эти ужасы (ранее говорится о резне армян) армянский народ воодушевлялся при мысли, что древняя армянская столица Ван занята нашими войсками.

Добровольческое движение усилилось, и Армянское Национальное Бюро обратилось с разрешением образовать еще 4 новые дружины по 1000 человек. Но среди этого воодушевления, в армянское население стали проникать омрачавшее это настроение сведения о ни чем не вызванном недоброжелательном, и подчас враждебном отношении в военных сферах на театре военных действий к армянским дружинам и к армянскому населению. Еще в начале войны замечалось враждебное отношение отдельных офицеров, преимущественно не русского происхождения, к армянским дружинникам, не взирая на то, что последние честным исполнением своего воинского долга обратили на себя лестное внимание высших начальствующих лиц. Недовольствуясь недружелюбным отношением к дружинам, упомянутые лица перенесли свою неприязнь на народ и так уже истерзанный гонениями турок.

 

В приведенном тексте слова «враждебном отношении в военных сферах» собственноручно подчеркнуты АВГУСТЕЙШИМ Главнокомандующим, и весь следующий абзац ЕГО ИМПЕРАТОРСКИМ ВЕЛИЧЕСТВОМ отчеркнут.

 

Так как представителями армян в их записке не приводится конкретных фактов, которые свидетельствовали бы о враждебном отношении к армянским дружинникам и населению со стороны военных сфер и отдельных офицеров, преимущественно не русского происхождения, то представить ответ по столь голословному заявлению является не только весьма затруднительным, но и невозможным. Со своей стороны, Штаб Армии может засвидетельствовать лишь одно, что враждебного или хотя бы просто недоброжелательного отношения со стороны начальствующих лиц и г.г.офицеров Кавказской Армии к дружинникам и армянам ему наблюдать не приходилось. Но, в общей массе, поведение дружинников, зачастую не соответствующее почету взятого ими на себя воинского звания, породили среди войсковых начальников и офицеров Кавказской Армии несколько критическое к ним отношение. Почти каждому строевому офицеру приходилось быть свидетелем нарушения не только дружинниками, но и их начальниками воинской дисциплины, существующих между ними раздоров и интриг, самохвальства, отдельных случаев проявления трусости, краж и грабежей, и, наконец, насилий над мирным мусульманским населением, занятых нами турецких областей. В частности, о существовании подобных насилий и почти сплошного уничтожения армянскими дружинниками населения курдских аулов, без различия полов и возраста, свидетельствует перехваченная переписка не только дружинников, но и письма совершенно посторонних лиц, возмущающихся действиями дружинников. Учиняемые дружинниками в районе Игдыря грабежи, побудили даже Командующего Кавказской Армией приказать объявить армянским дружинам, в начале февраля текущего года, что виновные в грабежах будут караться по законам военного времени. Само собой разумеется, что подобные отрицательные явления, наблюдавшиеся войсковыми начальниками и офицерами Кавказских войск среди дружинников, не могли не вселить в них некоторого предубеждения против этих дружинников, которое иногда выказывалось ими на деле. Указанное предубеждение усиливалось еще отчасти и тем, что начальники дружин самовольно носили не присвоенную им офицерскую форму, а сами дружины позволяли себе выступать иногда в походе с особыми знаменами и значками партийного характера.

 

Выше, в настоящей записке заключается утверждение, что курды непримиримо враждебны России, и политика их задабривания противоречит всей истории Кавказский войн. Настоящая война это положение блестяще подтвердила целым рядом коварных измен с их стороны. Случаи изъявления покорности со стороны курдов бывали часто; но как только русские войска отходили, покорившиеся нападали на войска с тыла, на обозы, транспорты, и поголовно истребляли армян, где только встречали их. И тем не менее, в этой обстановке некоторые из военначальников продолжали поддерживать дружественные отношения с курдами. Генералу Николаеву был представлен список курдских главарей, вырезывавших армян, но никто из них наказан не был. Разоружение курдов, если и производилось, то таким образом, что цель не достигалась вовсе. Гамза-бек, Касым- бек, Али-бек и его брат Тимур, люди которых бились против нас и чинили всякие зверства над армянским населением, свободно проживали в Диадине. Некоторые коменданты возвращали оружие курдам, между тем, как например, армяне из восставшего села Вартенис (в Мушской долине), с оружием в руках пробившиеся к нашим войскам, были немедленно разоружены. Генерал Шарпантье оставил у себя в тылу 5000 неразоруженных курдов, которые затем напали на отступавший отряд Генерала Надежина. Важнейшие прискорбные факты, производившие тягостное впечатление на армян, доводились до сведения высших властей.

 

ЕГО СВЯТЕЙШЕСТВО Католикос всех армян, письмом Графу Воронцову-Дашкову от 4-го июня сего года, сообщил о положении армян в Мелязгертском районе. Письмо это приводится в приложении (док.№3). Затем была подана Наместнику записка за подписью епископа Месропа, А.И.Хатисова и С.С.Арутюнова, которая также приводится в приложении (док.№4). Существенным документом для характеристики отношений к курдам, является приказ по отряду Генерала Николаева за № 34 от 22 июня. Приводится в приложении (док. №5). На этот приказ последовало объяснение Ванского губернатора Арама, от 26 июня (док. №6), а на это объяснение ответ Генерала Николаева (док. №7).

 

Ответ по общим нареканиям армянских представителей на политику нашу в отношении курдов изложены уже выше. Здесь же необходимо продолжить объяснения по приводимым в записке армян отдельным фактам, свидетельствующим, по их мнению, о не правильном пути, на котором стоит эта политика. От подчинившихся курдов отбиралось оружие, брались заложники, которые иногда употреблялись на разработку дорог, например, от Бегрикала до Тапариза. По приказанию командира 4-го Кавказского корпуса было арестовано до 30 беков, которые были отправлены частью в Александрополь, а частью в Аралых, где они содержатся пленными и поныне, и в числе их упомянутый в записке Али-бек. Наконец, особых дружественных отношений с курдами у наших войсковых начальников не было, да и могло быть, а наоборот, выполнение всех предъявляемых к ним требований обусловливалось всегда применением строжайших карательных мер, вплоть до смертной казни.

 

Генералу Николаеву, действительно, армянами было сообщены имена курдских главарей, учинявших насилия над армянами, но он никаких мер в отношении их принять не мог, так как этих беков в его распоряжении не было. Поэтому, он советовал армянам обратиться с обвинением этих беков в Корпусный суд, лично же он производить следствие не имел ни времени, ни средств. Оружие у армян не отбиралось, за исключением 3-х–линейных винтовок об отобрании которых имелось приказание Главнокомандующего, наоборот, неоднократно им выдавалось отобранное у курдов оружие; так Генерал Николаев выдал Араму, ванскому губернатору, 400 винтовок и много патронов. Далее, по собранным Штабом Армией сведениям, выяснилось, что случаев раздачи командантами оружия курдам не было.

 

Против строк приведенного текста, указывающих на то, что никто из курдских главарей, участвовавших в резне армян, наказан не был –– АВГУСТЕЙШЕМУ Главнокомандующему угодно было собственноручно поставить вопросительный знак и сделать отметку №3.

 

 (Продолжение следует)

 

Из книги «Рапорт генерал-майора Болховитинова о деятельности aрмянских вооруженных отрядов в Турции и Закавказье в Первую Мировую войну». Баку, Азернешр, 2011, стр.79-86