Новость о том, что известный российский кинорежиссер Никита Михалков собирается снимать многосерийный фильм об Александре Грибоедове, вызвала большой интерес у многих. В том числе у историков. Особенно после того, как сам режиссер, говоря о будущем фильме, заявил, что Грибоедов заселил Карабах армянскими семьями.

 

Несомненно, режиссер такого масштаба, как Никита Михалков, не будет говорить, не изучив вопроса. Тем не менее, его слова уже комментируются армянской стороной в различных негативных ракурсах.

 

Давайте и мы сегодня обратимся к истории двухсотлетней давности и поговорим о том, кем был Александр Грибоедов и как этот талантливый человек оказался под армянским влиянием, которое и привело его в конечном итоге к гибели.

 

Принято считать, что Александр Грибоедов — поэт и дипломат, посланник царской России в Тегеране — изначально был покровителем армян и страстным сторонником их переселения на Южный Кавказ. Однако существующая задолго до переселения армян из Персии и Турции в пределы Северного Азербайджана дипломатическая переписка Грибоедова доказывает, что будущий посол России в Персии изначально придерживался иного мнения об армянах.

 

В частности, в своем рапорте от 11-13 сентября 1819 года Грибоедов писал поверенному в русских делах в Персии С. И. Мазаровичу: «Что за подлое отродье эти армяне. Никто из них и знать меня не хотел, а при этом всегда на ухо шепчут, что мы их будущие покровители… Они нас продают тем же персам, которые готовы их распинать и варить под любым соусом»…

 

Читая это строки, удивляешься метаморфозе, которая произошла с Грибоедовым за последующие девять лет до подписания Туркменчайского договора в феврале 1828 года. Что же способствовало формированию столь проникновенного отношения дипломата к ранее презираемому народу?

 

Факты свидетельствуют, что за этим кроятся хитросплетения армянских церковников и всего армянского окружения поэта.

 

По-видимому, он получил массу внушительной лжи во время пребывания в Эчмиадзинском монастыре и бесед с армянским католикосом в январе 1820 года и в июне 1827 года.

 

Во время первой встречи, советником-переводчиком на переговорах с армянским католикосом Нерсесом был Хачатур Абовян. Основной целью поездки Грибоедова в Эчмиадзин в июне 1827 года были переговоры с главой армянской церкви о предстоящих планах по переселению армян из Персии на вновь завоеванные российские владения на Южном Кавказе, куда ранее, согласно выдвигавшемуся проекту, предлагалось переселить до 30 тысяч казаков.

 

 

Немало армян было в посольской миссии Грибоедова. С 1819 года помощником поэта был армянин Шамир Мелик-Бегляров, который работал в дипломатической канцелярии главнокомандующего на Кавказе. По настоятельному совету Шамира Грибоедов часто посещал Тифлисское армянское училище, периодически встречался с обученными армянами, которые привлекали его к чтению искусно сфальсифицированных «фундаментальных» трудов, таких, как «История Армении» Мовсеса Хоренаци.

 

Кроме личного переводчика в посольской миссии Грибоедова в Тебризе работали канцелярист Рустам Бенсанян, личный переводчик Мелик Шахназар, Якуб Маркарян (Мирза Якуб), казначей Василий Дадашьян (Дадаш бек), курьеры Исаак Саркисов, Хачатур Шахназаров. Таким образом, проясняется, как и под каким влиянием формировалось сочувственное отношение молодого дипломата к армянам, которых он поначалу совсем не жаловал.

 

Поэтому не случайно, что Грибоедов внес весомый вклад в реализацию проекта по массовому переселению армян из Персии в пределы захваченных русской армией азербайджанских Иреванского, Нахчыванского и Карабахского ханств.

 

Известный исследователь деятельности Грибоедова в период русско-персидской войны И. К. Ениколопов в своей книге «Грибоедов и Восток» пишет: «Просмотр «дел» дипломатической канцелярии главноначальствующего на Кавказе убеждает в том, что большинство донесений, реляций и другого рода служебной переписки составлялось в черновиках Грибоедовым».

 

Не случайно, что накануне захвата русской армией Иреванского ханства, 19 июля 1827 года граф И.Паскевич, муж двоюродной сестры Грибоедова, поручил ему написать проект перемирия между Россией и Персией. 11 ноября 1827 года, на втором заседании конференции, на которой обсуждались условия, предъявленные И. Ф. Паскевичем персидскому правительству, именно по инициативе Грибоедова были рассмотрены основные вопросы, относящиеся к армянскому народу.

 

Как известно, Грибоедов добился включения в Туркменчайский договор специальной 15-ой статьи, которая стала юридической базой для массового переселения армян из Персии на территории вновь захваченных азербайджанских ханств. К этому добавим, что именно Грибоедов остро обозначил вопрос о необходимости взятия Иреванского и Нахчыванского ханств, что в конечном итоге обеспечило армян территорией для создания в будущем государства там, где их раньше никогда не было.

 

Об этом А. Грибоедов пишет в донесении И.Паскевичу 30 июля 1827 года после переговоров с персидским наследным принцем Аббасом-Мирзой из лагеря при селении Кара-Баба:

 

«Из униженного тона, с которым говорили со мною Аббас-Мирза и его чиновники, очевидно, что они не ослепляются насчет сравнительного положения их сил с нашими. Но ожидать невозможно, чтобы они сейчас купили мир ценою предлагаемых им условий, и для этого нужна решительность; длить время в переговорах более им свойственно. В совете шахском превозмогающие ныне голоса сардара с братом (речь идет об Иреванском хане и его брате — И.Н.); они еще твердо стоят против мира и имеют на то личные свои побудительные причины: первый поддерживает прежнее свое мнение и боится, что дело дойдет до расплаты за ту войну, которой он главнейший возбудитель; сардар и брат его, с уступкою нам Эриванской области, лишаются значительного источника их богатства. Тогда только, когда падет Эривань и персияне увидят себя угрожаемыми в столице Адзербидзана, если какое-нибудь непредвидимое обстоятельство не возбудит в них прежней дерзости, можно, кажется, ожидать заключения мира на условиях, которые мы нынче им предлагаем.

 

При окончании каждой войны, несправедливо начатой с нами, мы отдаляем наши пределы и, вместе с тем, неприятеля, который бы отважился переступить их. Вот от чего в настоящих обстоятельствах требуется уступка областей Эриванской и Нахичеванской».

 

Историки свидетельствуют, что приказ, зачитанный в день взятия Иреванской крепости перед войсками, был составлен лично Грибоедовым.

 

Интересно, что позже Грибоедов был награжден учрежденной Николаем I медалью — «За взятие Эривана». Важный факт — он был награжден боевой медалью до заключения Туркменчайского мира, именно за участие в Иреванском походе. И об этом, в частности, свидетельствуют слова генерала А.П. Ермолова: «Видел награду Грибоедова до заключения мира, следовательно, за дела военные».

 

10 февраля 1828 года был подписан русско-персидский Туркменчайский договор, который разделил азербайджанские земли надвое. Как пишет летописец Кавказской войны, известный историк В.А. Потто, именно Грибоедову была доверена честь предоставления документов Туркменчайского трактата императору Николаю I.

 

Уже через несколько месяцев, 26 июля 1828 года в письме к К.В. Нессельроде, в то время вице-канцлеру и управляющему российским министерством иностранных дел, Грибоедов рапортовал о пребывании крупной партии армян, вступивших в новые границы империи:

 

«Армянский архиепископ Нерсес, прибывший из Эчмиадзина, говорил мне много насчёт переселения 8000 семейств армян, которые пришли из-за р. Аракс, чтобы поселиться в наших провинциях; вследствие этого Марага, Салмас и Урмия почти обезлюдели, что для Аббас-Мирзы, согласно финансовому вычислению персов, составляет потерю в 100.000 туманов ежегодного дохода, или 4 курура капитала; это его чрезвычайно огорчило».

 

Речь в письме шла о семьях армян из Тебриза, Мараги, Салмасского, Хойского, Урмийского ханств. Большинство переселенцев разместилось на территориях Иреванского, Карабахского и Нахчыванского ханств Северного Азербайджана.

 

Из «Записок о переселении армян из Персии в наши области» (как отмечает редактор «Актов Кавказской Археографической комиссии» Адольф Берже, где была опубликована данная записка, в делах нет сведений, кому принадлежит эта записка, но судя по тому, что упоминаемый в ней переводчик Дадашов был переводчиком у Грибоедова, то можно с некоторой вероятностью заключить, что и записка принадлежит Грибоедову- И.Н.), составленном уже после заключения Туркменчайского договора в 1828 году, узнаем, что Грибоедов предлагал передать 30 тысячное поголовье скота Иреванского Сардара не армии и не казне, а новоприбывшим армянам, чтобы пополнить их хозяйство.

 

И можно только поражаться, с какой настойчивостью Грибоедов следил за выполнением обязательств, взятых персидской стороной в отношении переселенцев.

 

Вот что пишет Грибоедов 3 декабря 1828 г. из Тебриза в Петербург В.С.Миклашевичу: «К нам перешло до 8 тысяч армянских семейств, и я теперь, за оставшееся их имущество не имею ни днем, ни ночью покоя, однако охраняю их достояние и даже доходы, все кое-как делается по моему слову».

 

В другом письме, отправленном графу И. Ф. Паскевичу 23 августа 1828 г. из Тифлиса, Грибоедов пишет: «Я слышал, что перешедшие к нам армянские семейства будущею зимою будут лишены средств к пропитанию».

 

И вскоре Грибоедов добивается согласия графа Паскевича на выделение переселенцам хлеба на общую сумму 30000 туманов, в счет персидских контрибуций. Туркменчайский трактат обязывал Персию платить России четыре курура (крупная персидская денежная единица, равная в то время миллиону рублей серебром — И.Н.) за расходы, связанные с переселением армян.

 

Конечно, не всегда персидская сторона выполняла свои обязательства, и Грибоедову часто приходилось своим авторитетным вмешательством решать тот или иной вопрос. Так, рапортуя Паскевичу о проделанной работе, Грибоедов 25 октября 1828 г. пишет, что им «послан рагам (распоряжение. — И.Н.) к Багир-хану Челобиянскому, чтобы он не чинил ни малейшего препятствия желающим переселиться к нам в Карабах карадагским армянам».

 

В то же время в рапорте главнокомандующему российской армией на Кавказе графу Паскевичу Грибоедов резко критиковал проявленную, по его мнению, поспешность и некомпетентность властей, непосредственно осуществлявших переселение: «Вашему сиятельству угодно было узнать достовернее чрез меня о способах, которые были приняты к переселению армян из Адербейджана, и о нынешнем их водворении в наших областях. Армяне большею частью поселены на землях помещичьих мусульманских. Летом это еще можно было допустить. Хозяева, мусульмане, большею частью находились на кочевьях и мало имели случаев сообщаться с иноверными пришельцами. Не заготовлено ни леса и не отведено иных мест для прочного водворения переселенцев. Переселенцы находятся сами в тесноте и теснят мусульман, которые все ропщут и основательно».

 

Таким образом, Грибоедов констатировал, что армян расселяли на землях мусульман, за счет вытеснения последних.

 

Сегодня проясняется весомая роль армянского окружения Грибоедова в его гибели в Тегеране в феврале 1829 года. Грибоедов стал жертвой армянской лжи и вероломства. Армяне мастерски разыграли сценарий и довели до кульминации историю с двумя армянскими наложницами из гарема персидского шаха, которая стоила жизни 34-летнему русскому посланнику и практически всем сотрудникам российского посольства в Тегеране.

Так армяне отплатили своему покровителю, которому вечно должны быть благодарны за расселение на азербайджанских территориях, где создали сегодня себе государство.

 

Ильгар Нифталиев

http://news.day.az/

 

26 октября 2015 года