…в мае — июне 1920 года в Шамхорском и Казахском уездах нашли убежище и приют в азербайджанских семьях до 20 тысяч беженцев-армян, спасающихся от произвола дашнаков.

 

Откровенно националистические мотивы проявляются в киноискусстве Армении. В документальном фильме «Семь песен об Армении», созданном по мотивам одноименной книги Геворга Эмина (Москва, «Советский писатель», 1978 г.), полностью умалчивается о братской дружбе закавказских народов. Такая позиция приводит автора фильма к сомнительным сентенциям, вроде слов комментатора о том, что где кончается территория Армении, начинается мрак. Вопрос о границах поднимается и в кинофильме «Рождение». Фильм открывается древней картой так называемой «Великой Армении», в которую включены и азербайджанские земли. Здесь красной нитью проходит идея о том, что «земля Армении мала», значительная территория ее скалистая, «юго-западная территория Армении находится под властью Турции», что для Армении нужны новые земли и т. п. В фильме говорится о том, что в Армению необходимо привезти из Баку нефть по железной дороге. И тут же слышится реплика — «Но через Гянджу не проедешь». Непонятно, почему Гянджа, в которой тогда уже установилась Советская власть, должна противиться переброске нефти в Армению. Это тем более непонятно, так как народы Закавказья оказывали друг другу в трудные минуты братскую помощь. В частности, в мае — июне 1920 года в Шамхорском и Казахском уездах нашли убежище и приют в азербайджанских семьях до 20 тысяч беженцев-армян, спасающихся от произвола дашнаков. Правительство Советского Азербайджана создало специальную комиссию во главе с Н. Н. Наримановым по оказанию помощи армянским беженцам.

 

 

В фильме искажена трактовка известного письма В. И. Ленина от 14 апреля 1921 года коммунистам Азербайджана, Грузии, Армении, Дагестана, Горской республики. Почему-то утверждается, что письмо В. И. Ленина прежде всего относится к Армении.

 

 

В фильме «Звезда надежды» (по роману С. Ханзадяна «Мхитар Спарапет»), поставленном «Арменфильмом» совместно с «Мосфильмом», Карабах упоминается в числе армянских земель. В этом фильме борьба армянского народа против иноземных захватчиков дается вне связи с борьбой других народов Закавказья. Классово-исторический подход к этой важной теме подменен чисто религиозной интерпретацией этих важнейших событий. В уста одного из положительных героев фильма — князя Долгорукого вкладывается такое изречение: «Жив был бы Петр Алексеевич, быть бы нам уже на берегах Евфрата. И Армения, и Грузия с нами были бы, не погибали бы души христианские и совесть наша чиста была бы». Главному герою — полководцу Мхитару приписывается следующая мысль: «Мы стали щитом меж турецкой армией и Дербентом. Но щит прогибается, христианский щит». Здесь авторы фильма или «забыли», что на указанной территории проживает азербайджанский народ, или же намеренно стремятся «отлучить» нехристиан от общей борьбы закавказских народов.

 

 

С участием армянских кинематографистов на студии «Ленфильм» была создана картина «Берег юности». Несмотря на то, что действие происходит в Баку, в фильме вскользь говорится, что в этом городе проживают все национальности от «а» (азербайджанцы) до «я» (японцы), авторы фильма нашли в нем место представителям многих народов, в том числе немцам, но ни одного действующего лица азербайджанской национальности на экране нет. Лишь в одном эпизоде фильма мелькает изображение женщины в чадре, представленной, по-видимому, как азербайджанка, которая, к тому же, произносит одну единственную фразу почему-то на турецком языке. Трудно также объяснить, почему у главного героя фильма — армянского мальчика, не оказалось в Баку ни одного друга — азербайджанца, и почему среди оказавших помощь его семье не было азербайджанцев.

 

 

В журнале «Декоративное искусство СССР» (№ 12, 1978 г.) помещена статья Н. Воронова — «Армения: новые скульптуры украшают древние земли». Говоря о памятниках, сооруженных в Армении, автор пишет: «наиболее же сильной и выразительной среди работ С. Багдасаряна является декоративный монумент «Мы — наши горы» (1967 г.) — своеобразный памятник народу Нагорного Карабаха» (стр. 11). В этой статье говорится о другом памятнике С. Багдасаряна, установленном в 1965 г. в селе Чардахлы в честь воинов, погибших в годы Великой Отечественной войны (стр. 9). Следует отметить, что памятник С. Багдасаряна «Мы — наши горы» установлен в Степанакерте без разрешения директивных органов республики. Он представляет собой портрет мужчины и женщины с армянскими чертами лица, в армянской национальной одежде. Памятник намеренно установлен без пьедестала, что должно подчеркнуть «неотъемлемость» Карабаха от Армении (люди как бы выросли из земли). Конечно, это, как показали будущие события, делалось с прицелом.

 

 

«Неделя» — воскресное приложение «Известий», № 26, 28 июня —4 июля 1976 г. На стр. 12—14: «Село воинов и пастухов». Статья подписана А. Коричевским. Снимки — Григория Дубинского. Вернувшись в Москву из Чардахлы, корреспонденты «Недели» решили обратиться к Главному Маршалу бронетанковых войск Герою Советского Союза А. X. Бабаджаняну с просьбой прокомментировать их репортаж. Обращает на себя внимание: ни в одном месте не упоминается, что это село в Азербайджанской ССР. Говорится о селе на Кавказе. Все сравнение берется в масштабе Кавказа. Лет десять назад все чардахлинцы сложились, собрали деньги и поставили памятник воинам-героям — односельчанам. Из уст А. X. Бабаджаняна: «Нас с малых лет воспитывали в таком духе: раз ты мужчина — значит не имеешь права жаловаться на трудности. Мужчина должен уметь постоять за себя, защитить себя и других — это один из главных пунктов неписаного кодекса чардахлинца. И я легко могу объяснить его происхождение: село раньше стояло на границе, постоянно подвергалось вражеским набегам. Тогда чардахлинец откладывал в сторону пастушеский посох и брал винтовку…». Спрашивается, о какой границе идет речь? Ведь это село окружено азербайджанскими селениями и районами. Значит, враги и совершающие набеги были азербайджанцы?!

 

 

Невероятно возмутительной была книга-пасквиль 3. Балаяна «Очаг», изданная огромными тиражами на армянском и русском языках. В ней много наглых притязаний на чужие территории, много самого настоящего бесстыдства. Я представляю себе, с каким наслаждением читали ее представители дашнакского и иного отребья и чего нам все это стоило. Можно привести множество подобных примеров.

 

 

Много антинаучного и вредного содержится в армянской прессе, учебной, популярной и научной литературе, издаваемых в Армянской ССР.

 

 

Все чаще проскальзывают элементы идеализации прошлого, национального чванства, открыто утверждается, так сказать, исключительность армянского народа, особенно рьяно и по существу беззастенчиво проповедуются националистические идеи о величии «Великой Армении», самым безобразным образом и на все лады муссируется вопрос о границах «Великой Армении». Так в интервью, в свое время данном тогдашним Председателем Совета Министров Армянской ССР Ф.Г.Саркисяном, сказано, что «были времена, когда она (Армения. — И. А.) звалась Великой Арменией, тогда в эпоху эллинизма она принадлежала к числу самых обширных и могущественных государств мира. Армения, занимавшая в давние времена обширные пространства Малой Азии и Закавказья, лежала как бы огромным слитком…». Там же утверждается, что «…в 1812 году к России перешли армянские земли Лори, Кафан, Карабах, Ширак, Зангезур…».

 

Много антиазербайджанских разглагольствований содержат книга Ц. П. Агаяна «Роль России в исторических судьбах армянского народа» (М., 1978).

 

В мемуарах маршала И. X. Баграмяна (журнал «Знамя», № 3—4, 1979) самым безответственным образом восхваляется Андраник, истребивший тысячи азербайджанцев.

 

 

В ряде работ армянских историков не проявляется должного классового подхода при оценке отдельных исторических событий и фактов, которые нередко искажаются в угоду идеи величия Армении, даются характеристики, которые отнюдь не способствуют укреплению дружбы народов. Термином «Армения» подменяется другое, совершенно иное и на деле эфемерное понятие — «Великая Армения», которая будто бы на протяжении многих веков простиралась «от моря (Каспийского) до моря (Черного)». История в этих работах используется в целях обоснования притязаний на территории Нахичеванской АССР, Нагорно-Карабахской автономной области и другие земли Азербайджанской ССР.

 

 

Весьма характерной является «История армянского народа» (Ереван, 1980). И в этой книге авторы не могут отрешиться от вздорной идеи исключительности армянского народа, от желания удревнить его историю, приукрасить ее, не отказались от захватнических поползновений в отношении соседей. Захват чужих земель самым бессовестным образом преподносится как «объединение» армяноязычных областей. Карабах и Нахичевань называются армянскими землями и т. д.

 

 

До Геракловых столпов доходит произвол и фальсификация в трудах таких авторов, как например, А. Ш. Мнацаканян, который в книге, названной «О литературе Кавказской Албании» (Ереван, 1969), умудрился территориальным вопросам посвятить в целом не менее 50 страниц, то есть четверть всей работы.

 

 

Возмутительно, что Карты так называемой «Великой Армении» вклеиваются в разного рода работы, которые не всегда имеют прямое отношение к «Великой Армении». В этом отношении характерна серия небольших по формату книг, изданных к юбилею армянской письменности. В эти книги вклеены карты «Армения в эпоху Месропа Маштоца. 360—440 гг.». Хорошо известно, что такой Армении, во всяком случае ни в последней четверти IV, ни в первой половине V в., не было. Вот что сказано в статье «Великая Армения», помещенной в «Большой Советской энциклопедии»: «В 387 г. она (т. с. «Великая Армения».— И. А.) была разделена между иран(скими) Сасанидами и Византией». То же самое сказано в статье «Армянская ССР» (исторический очерк; раздел до XIX в. написан акад. С. Т. Еремяном).

 

 

В 1977 году была издана книга П. М. Мурадяна «Грузинская эпиграфика Армении». И здесь, в книге, посвященной грузинским документам в Армении, документам, старейший из которых относится к XI в., дана карта той же «Великой Армении».

 

 

Интересно, что также поступали армянские деятели еще в прошлом столетии, что отмечал русский чиновник В. Л. Величко. Он писал: «…в этих школах (речь об армянских приходских школах. — И.А.) распространялись и карты Великой Армении, чуть не до Воронежа, со столицей в Тифлисе…».

 

 

Тот же В. Л. Величко отмечает укоренившуюся своеобразную агрессивность «армянских меценатов из нефтепромышленников», их желание поживиться за счет своих соседей (что, между прочим, делают в наше время многие армянские ученые). Вот, что пишет он: «Грузин они в области историко-археологической грабят бессовестнейшим образом; сцарапывают грузинские надписи с памятников, захватывают древние православные часовни и опустелые церкви, сочиняют исторические нелепости и указывают, как на древние армянские владения, на такие области, где каждый камень говорит о прошлом грузинского царства».

 

 

Нечто подобное делалось в недавние времена и в Нагорном Карабахе, делается и сейчас.

 

 

Отмеченной выше черте армянской плутократии, посвящена отличная брошюра-протест («Армянские мудрецы и вопиющие камни») великого грузинского писателя и общественного деятеля Ильи Чавчавадзе.

 

 

Разве не армянские ли книжники Эмин, Худабашев, Ерицов и др. оспаривали права грузин на несомненно грузинские земли? Разве не армянская элита еще в прошлом столетии через Сенковского распространяла вздорные слухи о том, что в Грузии не было грузин и что здесь обитали армяне и другие народности, или утверждала, что большая часть Грузии вместе с Тифлисом испокон века принадлежала армянам.

 

 

Благо, что иногда этим субъектам крепко доставалось, в частности, со стороны таких, как И.Чавчавадзе.

 

 

Идею Великой Армении, — одного народа на Кавказе армянские ученые в прошлом веке проповедовали и устами одураченных ими иностранцев. Один из них писал: «…будущее на Кавказе принадлежит армянам, соседям же их грузинам и татарам (т. е. азербайджанцам. — И. А.) не остается ничего, как только обармяниться». Итак, агрессивность армянской элиты направлена была не только на Азербайджан и азербайджанцев, но и Грузию и грузин. Такова уже она, эта армянская элита.

 

 

 «Великая Армения», воссозданная в умах части армянских исследователей, воссозданная искусственно, за счет земель соседей (в Закавказье — это по преимуществу земли исторической Албании), несомненно, в значительнейшей степени является фикцией.

 

 

Читателю внушается, что Карабах (Арцах — Хачен), Нахичеван, Пайтакаран и другие земли были «коренными (курсив мой. — И. А.) областями исторической Армении», землями «исконно (курсив мой. — И. А.) армянскими», составляли «неотъемлемую (курсив мой. — И. А.) часть централизованного государства «Великой Армении».

 

 

(Продолжение следует)

 

По материалам книги Играра Алиева «НАГОРНЫЙ КАРАБАХ: ИСТОРИЯ. ФАКТЫ. СОБЫТИЯ». Баку, «Элм»,1989, стр. 40-50