(Продолжение)

В 387 году императорский Рим и Сасанидский Иран разделили между собой Армянское царство Аршакидов. По этому договору 3/4 Армении досталось Ирану и 1/4 — Риму…за Иберией была закреплена область Гугарк (античная Гогарена), а за Албанией — Арцах, Утик, Пайтакаран.

Павстосу Бузанду, писавшему свой труд в конце V века, когда Армения уже была раздроблена, и разделена между Римом и Ираном, управлялась римскими военачальниками (в западной части страны) и персидскими наместниками (в восточной части) и полностью потеряла свою государственность, было необходимо создать иллюзию величия «Великой Армении». Между единой, объединенной Арменией, Арменией периода величия, с областями, которые были основательно завоеваны и вошли в ее состав, и той Арменией, с областями, которые на деле совсем непрочно, эфемерно входили в «Великую Армению» и даже теми из них, на которые по тем или иным соображениям распространялись экспансионистские чаяния и притязания армянских царей — это абсолютно разные единицы. Последняя — вовсе не реальная Армения. Картина эта, как отмечалось выше, отражает собственные идеалы Павстоса Бузанда и других раннесредневековых армянских авторов. Примеров подобного рода в армянской историографии немало. Как отмечалось выше, наиболее ярким из числа их является представление об Евфратских армянских сатрапиях, вошедших в орбиту римского влияния в результате договора 298 года, как о сателлитах армянского Аршакидского царства. Такова версия армянских источников, которые вопреки очевидности никогда не признавали их самостоятельного существования в то время как классические источники на это ясно указывают.

Парадоксально, что (хотя в отличие от сатрапий, в северной Армении (царстве Аршакидов) вплоть до 185 года и стояли римские войска, Аршакидское царство продолжало платить подати Римской империи до 358 года, в то время как сатрапии более чем на полстолетия раньше получили полный податной иммунитет) армянские раннесредневековые источники утверждают, что сатрапии были только сателлитами Аршакидского царства, находились в зависимости от него и даже были ему подчинены. Конечно, это явная неправда.

Эта такая же неправда, как включение раннесредневековыми армянскими историками в состав несуществующей уже «Великой Армении» зоны Карабаха, Нахичевана и юго-запада Прикаспия.

В 387 году императорский Рим и Сасанидский Иран разделили между собой Армянское царство Аршакидов. По этому договору 3/4 Армении досталось Ирану и 1/4 — Риму.

Из сопоставления данных в наших источниках можно заключить, что вследствие упомянутого договора за Иберией была закреплена область Гугарк (античная Гогарена), а за Албанией — Арцах, Утик, Пайтакаран.

 Если встать на позиции раннесредневековых армянских авторов, в частности Анания Ширакаци, и тех современных армянских исследователей, которые исходят из их данных, то совершенно непонятно, — почему со стороны римлян и персов имело место такое «благодеяние» в отношении Иберии и Албании. Если эти земли были армянскими, то почему, например, персы не забрали их себе. Непонятно также, почему именно Гогарена была отдана Иберии, а Арцах, Ути и Пайтакаран — Албании. Таковое могло иметь место только при одном условии, а именно, что названные области были не армянскими, а являлись иберскими и албанскими. Что Гогарена была в свое время отнята армянскими царями у иберов — это знал и Страбон.

Совсем неудивительно, что именно названные, а не какие-либо другие области были закреплены за Албанией и Иберией. Это было сделано только потому, что этнически и политически указанные области принадлежали не Армении, а Албании и Иберии. (Если это было бы не так, то едва ли Сасанидский Иран стал бы закреплять их за названными странами; их просто включили бы в состав персидских владений). В 387 году появилась историческая необходимость и возможность закрепить названные албанские области фактически и юридически за Албанией. Необходимость эта диктовалась очевидно тем, что эти земли бывали объектами экспансионистских устремлений и чаяний армянских Аршакидов.

На основе вышесказанного представляется совершенно несостоятельной точка зрения о длительном, а тем более изначальном нахождении областей Арцах, Утик и Пайтакаран в составе Армении до 387 года. Разумеется, границы Армении и Албании фактически могли меняться и, очевидно, менялись в зависимости от внутри — и внешнеполитического положения этих стран. Но юридически эти области находились и считались в составе Албании и поэтому о них не упомянуто в договорах 66 г. до н. э., 37 г. и 298 г., касавшихся территориальных владений и территориальных изменений Армении. И, по-видимому, как отмечалось выше, только потому, что когда-то, быть может эпизодически, упомянутые области отторгались Арменией, в 387 году появилась необходимость еще раз закрепить за Албанией ее владения и законные права на эти владения — земли, которые испокон веков были албанскими и входили в состав Албании.

Вопреки всем антинаучным измышлениям подавляющего большинства армянских исследователей, пытающихся низвести Албанию до положения восточной окраины Армении, «Восточного края Армении», «Армении глубинной» и т. д., Албания, Албанское царство, как самостоятельное, совсем неармянское, совершенно суверенное государство существовало, несмотря на все превратности судьбы.

 В Албании была самостоятельная христианская церковь, автокефальный католикосат, свой алфавит, своя богатая литература, албанский этнос и т. д. Именно политический суверенитет Албании обеспечил автокефальность ее церкви. И все это армянские авторы не признают, называя Албанию «Восточным краем Армении» и т. д.

Положение значительно осложнилось в V — VI вв., когда Албания оказалась втянутой в догматическую борьбу (борьба монофизитов и диофизитов). В конце VI — начале VII века в связи с усилением в Закавказье политического влияния Византии албанская церковь совместно с грузинской приняла диофизитство. Армяне сохраняли свою верность монофизитству. Положение еще более осложняется в связи с началом арабского завоевания, византийско- арабским соперничеством в Закавказье. Понимая стратегическое значение Албании, в частности, и стран Закавказья вообще, как плацдарма в борьбе с Византией, Халифат проводил политику отторжения от Византии закавказских стран, политику идеологического разобщения их с Византией.

После завоевания Закавказья арабами в начале VII века, албанская церковь под давлением арабов и при прямом активном содействии армянской церкви порвала с диофизитством. Арабы не могли допустить идеологического единства Албании с Византией.

Небезынтересно отметить в этой борьбе роль армянского католикоса Елии, натравившего арабов на албан.

В результате этой грязной интриги арабы покончили с суверенитетом Албании, а албанская церковь была подчинена армянской. Это и положило начало постепенной деэтнизации албанского этноса. Итак, сбываются самые мрачные предположения… Армяне (в какой уж раз!) начинают теснить уже албан.

Несколько позднее, в условиях потери государственной и церковной самостоятельности, в западных областях Албании — Карабахской зоне, куда постепенно начинают проникать армянские элементы, начинается григорианизация населения, за которой, по-видимому, последовала постепенная культурно-идеологическая ассимиляция, следствием чего была арменизация части населения. Официальным, книжным языком здесь становится, вероятно, армянский. Вероятно, вскоре язык этот начинает превращаться в общеразговорный язык части насельников Карабахской зоны. Однако, невзирая на распространение армянских элементов, возможно, какое-то их засилье, полная деэтнизация населения еще не произошла. Жив был албанский дух, албанское этническое самосознание.

 Только этим, именно этим, а также, по- видимому реакцией против армянского засилья объясняется возрождение албанской государственности и албанского католикосата после их падения при арабах. Начиная с первой половины XIII века усиливается авторитет албанского Гандзасарского католикосата. Резиденция католикоса превратилась в духовный и политический центр Хаченского княжества, самодержец которого Хасан Джалал считался не только «самодержавным князем князей, владыкой Хачена», «великим князем Хачена и стран Арцахских», «князем Хачена и Арана», но и «великим окраинодержателем Албании» и «царем Албании».

Период правления выдающегося государственного и культурного деятеля Хасана Джалала (первая половина — середина XIII века) был временем албанского возрождения. Развивалось хозяйство, появились новые духовные центры, воздвигались архитектурные сооружения, особенно — величественный Гандзасарский храм.

Что Хачен (Арцах), вопреки утверждениям подавляющего большинства армянских авторов, не являлся никакой не Арменией, не «Восточным краем Армении», а областью, где просто проявлялось армянское засилье, свидетельствуют несколько обстоятельств. Прежде всего, хорошо известно, что владыки Хачена были суверенными, совершенно независимыми от соседних Грузинского царства и Армянского княжества Закарянов, последнее из которых само находилось в вассальной зависимости от грузин. Против, так сказать, арменизма Хачена, на все лады перепеваемого армянскими авторами, говорит и то, что нигде, ни в одном источнике о жителях Хачена не говорится как об армянах. Об этом не свидетельствует так же и то, что разговорным языком Хачена мог быть армянский. Известно, что ни англичане, ни французы не говорят на своих древних языках.

Против арменизма Хачена говорят также и возрождение в этой области албанского этнического самосознания, попытки Хаченского княжеского дома доказать преемственность между Албанским царством и правящей династией, выражением чего стало дописание знаменитой «Истории албан» Каланкатуйского четырьмя новыми главами, в которых отражены события периода правления Гасана Джалала, и (что чрезвычайно важно!) то, что последний величал себя, наравне с другими титулами, «царем» и «окраинодержателем» Албании.

В период албанского ренессанса Мхитаро Гошем была написана «Албанская (именно албанская! — И. А.) хроника», представляющая собой по замыслу автора, продолжение албанской истории, написанной Дасхуранци — Каланкатуйским.

Именно к Хачену относятся слова Гоша «…в стране нашей Албанской…» (а не Армянской! — И.А.).

 Против армянского характера Хачена свидетельствует и то обстоятельство, что при торжественном освящении главного храма страны — Гандзасарского участвовал католикос Албании, а не Армении. Важно отметить, что духовенство Арцаха совместно со светской знатью участвовало во всех албанских церковных соборах, но не армянских. Многие патриархи Албании избирались из представителей арцахского духовенства. Возникшее в Арцахе Хаченское княжество, по словам И. А. Орбели, было «частью древней Албании». Все сказанное свидетельствует о бесспорной принадлежности Гандзасара албанам.

Важно, что еще в официальных документах XVIII века живы были такие словоупотребления: «…патриарх святого великого престола Канцесарского (Гандзасарского — И. А.) страны Агванские (Албанской — И. А.)», «соборный Агванский патриарх святого престола Канцесарского» и т. д.

Итак, Хачен вовсе не «исконно армянская земля», не «Восточный край Армении» и т. д., а область, куда после падения Албанского государства стали постепенно проникать группы армянского населения, постепенно начавшие колонизировать этот край.

Невзирая ни на что, Нагорный Карабах, как утверждают авторитетные ученые, никогда не относился к центрам армянской культуры (И. П. Петрушевский). По существу единственным доказательством армянской принадлежности памятников Карабаха являются армянские надписи на них, но это обстоятельство не может являться доказательством в деле определения их этнической принадлежности. Почти вся средневековая научная и иная литература множества народов Востока писалась на арабском и персидском языках. Вся эпиграфика, надмогильные камни тех же народов писалась на тех же языках. Почти на всем протяжении средневековья научным языком в странах Европы была латынь и т. д. Мало того, известно, что современные французы, англичане, португальцы, египтяне не говорят на своих древних языках, но от этого они не перестают быть французами, англичанами и т. д.

В связи со сказанным небезынтересно привести некоторые из суждений блестящего знатока истории Закавказья И. А. Орбели. Вот что писал покойный ученый по интересующим нас вопросам: «Выяснение подлинных мотивов усиления армянской христианской пропаганды и «просветительской» деятельности в IX веке в Албании, так странно совпадающего в выборе районов с местонахождением медных рудников, и анализ вещественного да и литературного наследия албанских племен, если не албанского народа, дали возможность поставить вопрос о подлинном культурном лице этого народа, дикость которого так ярко характеризуется писателями всех национальностей и исповедей, от Тацита до Стефана Орбелиана (XIII в.), поскольку для них для всех Албания — подлежащая колонизации и успешно колонизированная до полного уничтожения национального лица населения территории.

И здесь, в Албании, вскрывается все та же картина и из-под армянской внешности армянских князей все более выпирает наружу подлинное лицо албанских феодалов, теснее связанных с армянской знатью, чем со своим народом и так блестяще подготовивших почву для позднейших колонизаторов — армянских феодалов…»; «Албания потеряла к концу XII в. не только свое имя, она лишилась и значительной части территории, захваченной еще в прежние века, с юга — Арменией…»; «Наиболее южные области, по населению полуалбанские, полуармянские, как Сюник, отпали уже давно, когда …армянские феодалы… поставили себе задачу насаждения здесь христианства и закрепления манящих своими высокими естественными качествами районов за высокими «небесными покровителями». Здесь создавались новые монастыри, как и в других захваченных областях, отмечающие на карте местности, по-видимому, действительно «угодные богу», недаром один из таких монастырей на бывших южных окраинах Албании носил выразительное имя «божьей матери па медных рудниках»; «…северной Армении, вернее — захваченных армянскими феодалами южных областей, как нынешний Нагорный Карабах»… (курсив мой — И. А.) и т. д.

 С. Т. Еремян также, без обиняков писал: «Огромное количество христианских памятников, значительная часть которых относится к доарабскому периоду, сохранилось в арменизированной части древней Албании, на территории древнеалбанских областей Арцах (автономная область Нагорного Карабаха и соседние северо- восточные отроги Малого Кавказа, включая Шамшадилский и Идживанский районы Арм. ССР) и Утик, где в настоящее время в основном живет армянское население (курсив мой — И. А.)».

Академиков И. А. Орбели и С. Т. Еремяна никак нельзя обвинить в незнании фактов и отсутствии армянского патриотизма. Правда, в последнее время эти положения о первоначально албанском характере областей нынешней НКАО и поздней арменизацин ее населения, о чем знали не только ученые, но и просто образованные люди еще в прошлом веке, вопреки очевидности начисто отметаются армянскими ортодоксами при помощи различного рода словоблудия. Но отмести факты им никак не удастся, ибо последние одонтологические исследования еще и еще раз свидетельствуют о том, что собственно армяне на территории Нагорного Карабаха — элемент безусловно пришлый. Вот что сказано в специальном исследовании: «Интересно отметить, что для армян Нагорного Карабаха… самыми близкими по сопоставительной таблице оказываются две группы азербайджанцев и лезгин, а в первом десятке близких по зубной системе групп оказываются все три азербайджанские, кумыки, лезгины, три причерноморские, адыгейцы и лишь одна армянская (курсив мой — И. А.)…

…Со времени заселения армянами Карабахской области они сохранили язык, культуру, религию и этническое самосознание и, по- видимому, ассимилировали и включали в свой состав ближайшие этнические группы, смешавшись с населением закавказской долины, соединяющей два моря». Авторы сборника, в котором помещена цитированная выше статья, справедливо полагают, что феногеографичсские исследования человеческих популяций на базе зубной морфологии являются важным материалом в деле решения вопросов исторического характера (см. Этническая одонтология СССР. — М.: 1979, стр. 5—6).

Таким образом, рушится гигантская ложь, измышляемая армянскими историками, начиная с эпохи раннего средневековья вплоть до наших дней.

 (Продолжение следует)

По материалам книги Играра Алиева «НАГОРНЫЙ КАРАБАХ: ИСТОРИЯ. ФАКТЫ. СОБЫТИЯ». Баку, «Элм»,1989, стр. 69-82