Карабах был присоединен к России не как армянская земля, а как чисто «мусульманское» владение.

Итак, резюмирую сказанное выше по вопросу о Нагорном Карабахе.

В армянской историографии уже давно существует точка зрения, согласно которой территория нынешнего НКАО является «неотъемлемой» частью Армении. Она была заложена еще в прошлом столетии деятелями армянской науки и культуры (М. Чамчян, К. Шахназарян, И. Эмин, К. Патканов и др.), но концептуально разработана и закреплена Я. А. Манандяном и особенно С. Т. Еремяном, Именно с этих позиций до настоящего времени выступают все армянские историко-востоковеды.

Сторонники этой точки зрения прибегают ко множеству доводов. Среди них имеются и те, от которых нельзя просто отмахнуться, но имеется и немало совершенно неубедительных построений, основанных на непонимании или даже искажении фактов. Однако всех их объединяет одна тенденция: все они в той или иной степени служат (прямо или косвенно) для доказательства двух главных тезисов.

1. Территория правобережья Куры (где находится НКАО) в течение почти 600 лет (со II в. до н. э. по IV в. н. э.) входила в состав Армении. За этот период местное (неармянское) население этого региона было настолько арменизировано, что ни этнически, ни в языковом отношении, ни в сфере материальной и духовной культуры не отличалось от армян.
2. На территории правобережья Куры издревле проживало армянское население (в основном в Арцахе). Это армянское население, являясь коренным в НКАО и даже других областях, по настоящее время сохранило этно-культурное единство с армянским народом.

Обращаясь к первому доводу, необходимо отметить, что, если раньше в работах С. Т. Еремяна еще не отрицалось наличие местного, неармянского, а именно удинского (албанского) населения на правобережье Куры, то в его поздних работах и в работах целого ряда его последователей этому населению стали отказывать в праве на его вполне законное существование. Если об этом неармянском населении и приходилось иногда говорить, то делалось это как-то попутно, с оттенком пренебрежения, от него старались поскорее отделаться разными способами, побыстрее ассимилировать его и заставить перейти на армянский язык, так как это население очень мешало основной концепции. Наиболее выпукло эта тенденция проявилась в работах А. Ш. Мнацаканяна, Ш. М. Смбатяна, А. А. Акопяна и др.

В действительности же расстановка этнических общностей в междуречье Куры и Аракса никак не согласуется с интерпретацией указанных авторов. Основное население этого региона по происхождению, языку и культуре (материальной и духовной) в отличие от пришлых армян было тесно связано с автохтонными кавказскими этническими группами, тысячелетиями обитавшими между Большим Кавказом и Араксом. Наиболее крупным этническим массивом здесь являлись племена, известные еще Геродоту под названием утиев и некоторые другие. Албанские племена утиев занимали довольно значительную территорию междуречья и являлись основным населением провинций Ути (греч. Отена, армянск. Утик) и Арцах. Даже согласно «отцу армянской истории» Мовсесу Хоренаци, поколения Арана — легендарного родоначальника албан, обитали на «северной стороне нашего отечества (т. е. Армении), на границе армянского говора». Эта территория называлась Араном и как раз составляла междуречье Куры и Аракса: «албанская равнина и горная часть той же равнины, начиная от реки Аракса до крепости Хнаракерт» (позднее — Хунан, у места слияния Куры с Храми). Население Арана, согласно Хоренаци, — это утии, гаргары и цоды (этническая группа, обитавшая в Арцахе), связанные единым происхождением с албанами. Важно, как отмечалось выше, что сама армянская традиция отождествляет исторических албан с современными удинами. Далекие потомки утиев — удины и ныне живут в Азербайджанской ССР. Язык удин — утиев относится к иберо-кавказской языковой группе, ничего общего не имеющей с индоевропейским армянским языком. Более того, в начале V в. именно на одном из диалектов древнеудинского языка — на языке гаргар — возникла самостоятельная албанская письменность с ее 52 буквами (в армянском — 36), было переведено Евангелие, а затем появилась оригинальная албанская светская и церковная литература. Начиная с этого времени Ути и Арцах являлись центрами политической, экономической и культурной жизни Албанского царства. Столица Албании — Партав (Барда) находилась именно в Ути. По-видимому, этот же самый древнеудинский албанский язык, по сообщениям арабских географов, сохранялся в Арале (Албании) вплоть до X в. и на нем говорило население столицы и ее округи. Само же удинское население на Правобережной Курс сохранялось еще в конце XIX в. (в селе Сейсулан, ок. нын. Мардакерта). Уже сказанное (это далеко не все аргументы!) достаточно убедительно свидетельствует о том, что тезис об армянстве удинского (албанского) населения Ути и Арцаха не имеет ничего общего с действительными этническими процессами в Албании.

Итак, совершенно бесспорно, что армяно-язычное население нынешней НКАО (кроме тех, которые были переселены сюда в XIX веке) — это потомки арменизированного местного населения — различных албанских племен — утиев, цодов (ни кто иной, как армянский автор Моисей Хоренский, называет их потомками Арана — прародителя и правителя албан) и др.

Что же касается деэтнизации населения НКАО и превращения его в армян, то это был сложный и многовековый этнополитический и этнокультурный процесс, который проходил в несколько этапов и имел вполне определенные причины, ни для кого не являющиеся тайной.

Первый этап — григорианизация албанского населения междуречья (в частности, территории нын. НКАО) — начался по-видимому с X—XII в. Этот процесс не имел внутренних корней, не являлся естественной эволюцией албанской этнической общности. Он был вызван к жизни и тесно связан с политикой Арабского халифата и армянского католикосата в отношении Албании, когда после известного Партавского собора 704 г. автокефальная албанская церковь была подчинена армянской церкви. В силу вполне определенных политических и других причин григорианизация влекла за собой арменизацию той части населения Албании, которая придерживалась монофизитства. В то же время другая часть населения Албании, принимая ислам, мусульманизировалась, что впоследствии ускорило процесс тюркизации этой части албанского населения. Однако, и в том и в другом случае речь может идти исключительно о культурно-идеологической ассимиляции коренного албанского населения. Особенно это касается горных районов, то есть территории именно НКАО (Хачена, Дизака, Варанды). Все эти процессы достаточно убедительно были рассмотрены в литературе.

Этническая ассимиляция (да и то неполная!) григориаиизированного и в значительной степени арменизированного населения горных районов Карабаха произошла позднее. Между прочим, эту известную истину хорошо знали грамотные люди еще в 19 веке. Упоминаемый выше В. Л. Величко писал: «Исключение составляли неправильно называемые армянами жители Карабаха..,, исповедывавшие армяно-григорианскую веру… и объармянившиеся лишь три-четыре века тому назад (курсив мой. — И. А.)-». Об этом знал и армянский автор Б. Ишханян («Народности Кавказа». Петроград, 1916). Он писал: «Армянне, проживающие в Нагорном Карабахе, частью являются аборигенами, потомками древних албанцев…, а частью беженцами из Турции и Ирана, для которых азербайджанская земля стала убежищем от преследований и гонений».

О первоначально албанском характере областей нынешней НКАО, о более поздней арменизации ее населения, как было сказано выше, писали такие великие знатоки проблемы, как академики И.А. Орбели, С. Т. Еремян и др.

Так называемые армяне Карабаха еще совсем недавно помнили свое происхождение. Кстати, так называемые армянские мелики Карабаха в своих письмах русскому царю называли себя «наследниками Аршакидских и Албанских (курсив мой. — И. А.) царей».

Весьма интересно, что армянский автор XVII в. Аракел Тавризский именует Карабах «Страною Агванов (т. е. албан)».

Из всего сказанного выше следует неоспоримый вывод, что так называемые армяне Карабаха и собственно азербайджанцы (являвшиеся потомками албанского населения) Северного Азербайджана являются единоутробными братьями. И те и другие — это совершенно бесспорно прежние албаны. Так называемые армяне Карабаха григорианизировались и арменизировалнсь, а нынешние азербайджанцы в свое время приняли ислам и тюркизировались.

На территории Карабаха с середины XVIII до начала XIX века существовало весьма сильное азербайджанское Карабахское ханство с супрематией азербайджанцев — «мусульман», которые жили в мире и согласии с армянами (точнее — прежними, так сказать, вчерашними албанами) и вместе с ними мужественно боролись против иноземных захватчиков. В ту пору в Карабахе собственно азербайджанское население вне всякого сомнения превалировало над так называемым армянским. По официальным данным 1810 года, в «Карабахском владении» жителей было до 12 тысяч семейств в числе которых находилось 2500 армянских семейств (см. Присоединение Восточной Армении к России, т. I. — Ереван, 1972, стр. 562)

 Что касается «армянских» меликов Карабаха, то это были по существу вчерашние албаны. Недаром ни одна из фамилий карабахских меликов не восходила к знатным (нахарарским) армянским родам. Это были несомненно местные, неармянские по своему происхождению феодалы.

Карабах был присоединен к России не как армянская земля, а как чисто «мусульманское» владение. Это засвидетельствовано в официальных, документах того времени.

В 20 — 30-ые годы, в годы русско-иранских, русско-турецких войн карабахские полки, состоящие из азербайджанцев, покрыли себя неувядаемой славой. Известна похвальная ода Пушкина, посвященная мужественному Фараджулла беку.

Значительное численное увеличение армянского элемента, более или менее полная арменизация Нагорного Карабаха произошла позднее. Еще в конце первой четверти XIX века армяне в Карабахе составляли абсолютное меньшинство. По данным «Описания Карабахской провинции, составленного в 1823 г. действительным статским советником Могилевским и полковником Ермоловым (Тифлис, 1866)» в Карабахском ханстве было 90000 жителей, имелся один город и несколько более 600 сел, из коих всего лишь 150 армянских. В Шуше проживало примерно 1048 семей, состоящих из азербайджанцев и 474 — армян. В деревнях соответственно: 12902 и 4331.

И все это после того, как Надир шах (30-ые годы XVIII века) жестоко расправился с азербайджанскими платами Карабаха, которые были переселены в Хорасанский вилает Ирана.

 Значительное увеличение армянского населения Карабаха последовало за присоединением Закавказья к России после 20-х годов XIX века.

После победоносного завершения русско-иранских и русско-турецких войн в 20 — 30-ые годы XIX века в Закавказские области хлынули десятки тысяч армян из Ирана и Турции, что было предусмотрено Туркменчайским мирным договором, заключенным между Россией и Ираном. Отсев, например, из Южного Азербайджана был настолько заметен, что в официальном документе того времени прямо сказано: «…население области Аддербиджанской приметно уменьшилось».

Как свидетельствуют официальные документы, наиболее значительные массы армянского населения поселялись именно в Карабахе, ибо, когда, например, более 5 тысяч армянских семей приблизилось к Араксу, Армянское областное правление, ссылаясь на недостаток хлеба, сообщило, что оно «не может дать нужной помощи прибывающим переселенцам», вследствие чего «большая часть переселенцев, особенно переселенцев беднейших» отправилась в Карабах, где они могли «быть во всем обеспечены».

Только в те годы в области Закавказья, в частности, Карабах по самым скромным подсчетам переселилось более 130 тысяч армян. По другим данным, число этих переселенцев значительно превышало 200000 человек (И. И. Шавров. Новая угроза русскому делу в Закавказье: предстоящая распродажа Мугани инородцам. СПб., 1911, стр. 59 и др.). Армяне переселялись в эти области и позднее (там же). Осведомленный автор пишет: «Широко использовав лжесвидетельство, армяне из безземельных пришельцев захватили огромные пространства казенных земель» (там же). Известны почти все селения, где поселились эти репатрианты. Расселение их именно в районах Нагорного Карабаха объясняется тем, что там уже столетиями жили их единоверцы — арменизированные потомки албанского населения междуречья Куры и Аракса.

«Армяне, — пишет А. С. Грибоедов, — большею частью поселены на землях помещичьих мусульманских». Он же пишет, что переселенцы «…теснят мусульман, которые все ропщут и основательно». Заключая свою записку, А. С. Грибоедов писал о внушениях, «которые должно делать мусульманам, чтобы помирить их с нынешним их отягощением, которое не будет долговременным, и искоренить из них опасение насчет того, что армяне завладеют навсегда землями, куда их на первый раз пустили». К сожалению, великий писатель ошибался.

Небезынтересно отметить, что в 1978 году в Мардакерте был установлен памятник в честь 150- летия вселения армян в этот район Азербайджана. Не менее интересно и то обстоятельство, что армяне, действуя как настоящие фальсификаторы от истории, соскоблили с памятника цифру 150. Можно подумать, что они этим могут обмануть общественное мнение!

Все сказанное происходило совсем недавно, почти на наших глазах. Карабахская земля приютила десятки тысяч зарубежных армян, которым грозило физическое истребление. Позднее Советская власть дала им автономию. Итак, на территории, которая ныне входит в состав НКАО, никогда вплоть до XIX века не было сколько-нибудь значительного армянского этнического массива.

При мусаватском правительстве Карабах всецело входил в состав Азербайджана. Вековая экономическая и культурная связь Карабаха с другими областями Азербайджана, в частности, с Баку, и полная оторванность от Армении, от Еревана, были причиной того, что армянское крестьянство Карабаха на своем съезде в 1919 году высказалось за полное единство с Азербайджаном и решило примкнуть к Азербайджану (ПААФ, ф. 1, оп. 1, д. 11, лл. 91 — и).

(Продолжение следует)

По материалам книги Играра Алиева «НАГОРНЫЙ КАРАБАХ: ИСТОРИЯ. ФАКТЫ. СОБЫТИЯ». Баку, «Элм»,1989, стр. 82-93