…Самым распространенным видом преступлений в практике транснационального армянского терроризма было совершение террористических актов в самой разнообразной форме их исполнения…

История ХХ столетия знает несколько сотен примеров террористических актов, совершенных боевиками различных армянских экстремистских организаций и террористических группировок, разных по технике своего исполнения, начиная от взрывов самодельных бомб и заканчивая обстрелами зданий из ручных гранатометов… Организация взрывов в самых разнообразных способах их исполнения была своего рода визитной карточкой транснационального армянского терроризма на протяжении всего минувшего века.

Основоположником армянского бомбизма или бомбового терроризма был Кристофер Микаэлян, один из трех соучредителей Армянской революционной федерации «Дашнакцутюн», организовавший 21 июля 1905 года покушение на османского султана Абдул-Гамида II, организовав взрыв у мечети Йылдыз в Стамбуле, в которую каждую пятницу приезжал монарх для совершения обязательной для всех мусульман молитвы (в тот день по одной версии был взорван заминированный автомобиль, по другой — карета самого султана). Последним официально подтвержденным актом бомбового терроризма, совершенного по указанию армянских национал-экстремистов, был взрыв 3 июля 1994 года в бакинском метро, когда в вагоне электропоезда на перегоне между станциями «Гянджлик» и «28 мая» сработало самодельное взрывное устройство (исполнителем этого террористического акта стал бывший капитан азербайджанской армии Азер Асланов, попавший в плен во время войны в Нагорном Карабахе и склоненный армянскими спецслужбами к сотрудничеству и совершению преступления против своей страны).

За девять десятилетий, прошедших между этими событиями, армянские экстремисты взрывали офисы, церкви, аэровокзалы, автобусы, автомобили, жертвами их насилия стали более тысячи человек в разных странах мира (хотя справедливости ради следует отметить, что большинство актов бомбового терроризма было осуществлено ими в пропагандистских или демонстрационных целях и поэтому не сопровождалось массовыми человеческими жертвами, а единичные жертвы зачастую были случайными). Тем не менее на протяжении девяти десятилетий армянский бомбовый терроризм был самой существенной угрозой государственной безопасности Турецкой республики, а также оказал неоспоримое влияние на общественную безопасность большинства ведущих государств мира, от Австралии до Канады, от США до СССР. Более того, забегая вперед, скажем, что террористическая активность армянских транснациональных экстремистских группировок послужила причиной принятия Организацией Объединенных Наций сразу нескольких международно-правовых актов, направленных на борьбу с терроризмом,- к их числу, в первую очередь, относится Протокол о борьбе с незаконными актами насилия в аэропортах, обслуживающих гражданскую авиацию, дополняющий Конвенцию о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации, совершенный в Монреале 24 февраля 1988 г. (причиной разработки этого акта международного права стал террористический акт, совершенный 15 июля 1983 года Армянской секретной армией освобождения Армении в аэропорту «Орли» близ Парижа, в результате которого погибло 8 и было ранено 55 человек)…

Как показывает анализ составов преступлений, совершенных в ХХ столетии армянскими террористами, активная практика захвата заложников была им несвойственна. На совершении преступлений террористической направленности такого вида в минувшем веке специализировались арабские — палестинские и ливийские — террористы, а их армянские собратья по криминальному ремеслу больше специализировались на совершении «классических» террористических актов. Однако одним из первых громких преступлений армянских национальных террористов, заставивших весь мир узнать об их существовании, был захват заложников в международном франко-британском банке «Оттоман» 26–27 августа 1896 года, осуществленный боевиками Армянской революционной федерации «Дашнакцутюн» под руководством Бабкена Сюни и Гарегина Пастермаджана (он же — Армен Гаро). Захват помещения банка был осуществлен группой из 28 человек, она удерживала в течение 14 часов более 100 заложников из числа его служащих и клиентов, в момент захвата погибли капитан и лейтенант османской жандармерии и два террориста, преступники под гарантии французского и российского консулов в Стамбуле были вывезены на французском военном корабле в Марсель.

В армянских источниках пропагандируется точка зрения на этот террористический акт в том ключе, что это был жест отчаяния османских армян, призванный привлечь внимание правителей стран Европы к своему угнетенному состоянию под властью турок, однако армянский писатель Александр Топчиян в историческом романе «Банк «Оттоман»» (в переводе на русский язык — «Захват банка «Оттоман»») приводит совершенно иную — не политическую, а сугубо криминальную и меркантильную подоплеку данного преступления. Согласно его представлению, в состав группы армянских боевиков Пастермаджана входил некий швейцарский вор-«медвежатник», специалист по взлому сейфов, познакомившийся в тюрьме с анархистами, вышедший по их каналам на «Дашнакцутюн», подбивший Пастермаджана напасть на банк, и пока армянские националисты апеллировали к народам и правительствам Европы со слезными просьбами защитить их народ от притеснения османов, этот «медвежатник» должен был взломать сейф и украсть для швейцарских банкиров крупный голубой бриллиант, принадлежащий османскому султану Абдул-Гамиду II.

Исходя из избранного нами историко-криминологического подхода к контексту нашего исследования, мы не можем ни опровергать, ни соглашаться с данным заявлением А. Топчияна, тем более что оно было высказано в литературном произведении, жанр которого предполагает наличие широкого простора для авторского вымысла. Даже если он прав, и захват заложников в помещении банка «Оттоман» боевиками «Дашнакцутюн» был всего лишь операцией прикрытия для дерзкого ограбления хранилища этого банка и похищения оттуда бриллианта султана Абдул-Гамида II, данное обстоятельство не исключает того факта, что захват заложников состоялся и политические требования в связи с этим были высказаны, а поэтому состав преступления террористической направленности соответствующего вида налицо. Если А. Топчиян в своих литературных умопостроениях прав и в действительности под прикрытием захвата заложников имела место попытка похищения драгоценного камня Абдул-Гамида II, то инцидент в банке «Оттоман» 26–27 августа 1896 года в соответствии с ныне действующими нормами российского уголовного законодательства представлял собой многосоставное преступление, включавшее в себя захват заложников (ст. 206 УК РФ), убийство (ст. 105 УК РФ), посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов (ст. 317 УК РФ) и кражу (ст. 158 УК РФ).

…После 1896 года армянские национальные экстремисты никогда более (по крайней мере, об этом нет официальных сведений) не использовали в своих пропагандистских и политических целях такой вид террористической активности, как захват заложников. Данное обстоятельство, как нам представляется, является косвенным доказательством того, что покушение на кражу алмаза султана Абдул-Гамида II, пока Пастермаджан сотоварищи апеллировали к общественному мнению Европы, имело место быть. Поэтому они впоследствии, опасаясь стать слепым орудием в чужих руках, хотя впоследствии неоднократно захватывали заложников (так, 24 сентября 1981 года боевики группировки АСАЛА захватили консульство Турецкой республики в Париже, где взяли в заложники 51 человек и удерживали их в течение 15 часов, при этом один из заложников погиб), но никогда более не нападали на банки…

В истории транснационального армянского терроризма было всего два незаконных вооруженных формирования, одно из которых существует до сих пор. Это — милиция армянских кварталов Бейрута и других городов Ливана, возникшая как силы самообороны данных городских территорий в годы гражданской войны в этой стране (1974–1990), возникшая как вынужденная мера в форме ополчения мужского населения в целях защиты жизни и имущества (именно кадры этой милиции поставляли боевиков для Армянской секретной армии освобождения Армении), и так называемая «Армия обороны Карабаха», в виде оккупационного корпуса на захваченных Арменией в годы нагорно-карабахского конфликта 1988–1994 гг. азербайджанских территориях, интегрированная сегодня в вооруженные силы Республики Армения.

Прочие формирования армянских националистов, имевшие место в истории в годы Первой Мировой войны 1914–1918 гг. и сразу после нее, следует считать законными вооруженными формированиями, хотя у современных азербайджанских и турецких исследователей на этот счет существует принципиально иная точка зрения. Так, Армянский (Восточный, Киликийский) легион 4-батальонного состава, воевавший в 1916–1921 гг. против османских, а затем турецких войск в Передней Азии, организационно входил в состав вооруженных сил Французской республики, подчинялся командованию французского экспедиционного корпуса на Ближнем Востоке, снабжался по общим правилам вооруженных сил стран Антанты, а на его военнослужащих распространялся статус комбатантов в соответствии с нормами международного гуманитарного права и обычаями ведения войны. То же самое можно сказать и о военнослужащих 4-х армянских добровольческих дружин (сначала батальонного, а затем — двухбатальонного состава), сформированных в декабре 1914 года Армянским комитетом в Тифлисе и воевавших на Кавказском фронте в рядах Российской императорской (а затем — русской) армии вплоть до 5 (18) декабря 1917 года, когда было заключено Эрзинджанское перемирие, означавшее выход России из войны на этом театре военных действий. То обстоятельство, что кадры этих формирований в военное время совершали преступления против мирного турецкого населения на оккупированных русскими войсками территориях Восточной Турции, а в 1918 году организовали массовое истребление азербайджанцев в Баку и по всей территории нынешнего Азербайджана, не отрицает легитимности их  происхождения. Мы полностью согласны с тем, что деятельность армянских добровольческих формирований как в российской, так и во французской армии на оккупированных турецких территориях или на территории Азербайджана была преступной, но это не означает того, что сами эти формирования были незаконными.

Характерной чертой транснационального армянского терроризма, качественно отличающего его от прочих аналогичных национальных ориентированных или окрашенных разновидностей террористической активности, скажем, ирландских, баскских или даже северокавказских террористов, является то, что он в военное время поступает на службу тому или иному государству, что в определенной мере время от времени с достаточной периодичностью легализует его статус, а это, в свою очередь, не позволяет преследовать его в соответствии с общепризнанными нормами международного права. Так было и в годы Первой Мировой войны, так было и во Вторую Мировую войну, когда в составе нацистского вермахта был сформирован Армянский легион (в его формировании активное и непосредственное участие принял печально известный Драстамат Канаян, «генерал Дро» — сначала террорист, затем — военный министр дашнакской Республики Армении), и это было с точки зрения законодательства Третьего рейха законное вооруженное формирование, так это было и во время гражданской войны в Ливане, так это было и в годы Карабахской войны 1988–1994 гг., когда армянские террористические группы (humb) являлись движущей силой первого этапа этого вооруженного конфликта. В настоящее время «незаконное вооруженное формирование армянских сепаратистов» (официальная формулировка ООН) Нагорного Карабаха, именуемое «Армией обороны Карабаха», частично интегрировано в структуру вооруженный сил Армении, что позволяет ему получать все виды довольствия и материально-технического снабжения, тем самым беспрепятственно представлять собой угрозу для мира и стабильности в регионе Южного Кавказа.

Резюмируя сказанное выше, следует заметить, что далее в контексте нашего исследования нас будет интересовать только вопрос участия армянских национальных экстремистов из боевых групп «Astvatsatsin», «Aydat», «Tigran Metz», «Белые Крестоносцы» и некоторых других в развязывании и последующей эскалации нагорно-карабахского конфликта, так как он стал первой в Новейшей истории человечества региональной войной, которая велась террористическими средствами и методами…

Из книги Олега Кузнецова «История транснационального армянского терроризма в ХХ столетии: Историко-криминологическое исследование», Баку, 2015 стр.65-72.