Предписано вам сражение, а оно ненавистно вам. Коран. Сура 2; 216.

Между честными врагами посредницею бывает совесть. Чавчавадзе И.Х., поэт и публицист. 1902 г.

 

 

Армянствование по В.Величко — беспрецедентное явление, которое по своей сути является разновидностью нацизма в его самой опасной, агрессивной человеконенави­стнической форме. Не имея своей собственной земли, широко используя лжесвидетельства, армяне при переселе­нии из Персии и Турции в Закавказье, в частности в Азербайджан, из безземельных пришельцев путем захвата земельных участков, организации «революционной деятель­ности», средоточием экономического владычества стали не больше, не меньше «коренными» жителями и «исконными» владельцами земель (Н.Н.Шавров. Новая угроза русскому делу в Закавказье. Предстоящая продажа Мугани инород­цам. — Лондон, изд-во Кембриджский университет, 1979).

 

Впервые название Кавказ встречается за 500 лет до Рождества Христова в трагедии Эсхила «Скованный Прометей». Произошло оно, вероятно, от соединенного на­звания — каспиев и горы Каф. В народных преданиях гора Каф считается жилищем дивов, сильных, диких и ловких мужчин, и пери — женщин, славившихся необыкновенной красотой.

 

В Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона (том ХХШа, 1984) самый большой объем занимает статья под названием «Кавказские войны» — 11 полос плотным пе­титом. Из нее читатель узнает, что кавказские войны начи­нались обычно с просьб к России о покровительстве со стороны отдельных царств и княжеств Кавказа. Историчес­ки же десятки древних народов заселяли эти богатые земли чересполосно, пасли скот и претензий друг к другу за века накопили немало, и любой покровитель со стороны мог разжечь тлевшие угольки обид до костра в полнеба.

 

Государственное сближение России с кавказскими народами началось, пожалуй, со вступления в 1561 г. царя Иоанна Грозного в брак с кабардинской княжной Мариею Темрюковною. Отдельные князья с той поры, ссылаясь каждый на стеснения соседа, отправляли посольства в Москву — то к Грозному, то к сыну его Феодору (может, и тот княжну местную в жены выберет), изъявляя готовность вступить в русское подданство.

 

События смутного и после смутного времени на Руси сношения с Закавказьем прекратили надолго. Зато Петр I уступил Персии прикаспийские области, а границей двух империй оставил Терек. В ответ тогдашний шах уступил российскому императору Дербент в вечное владение. По­сле вооруженной помощи шаху против вторгнувшихся на его территорию афганцев и турок стороны поклялись в веч­ной дружбе и обещали подданным, что им «всегда не­нарушимо позволено будет в оба государства переезжать и там по своей воле свободно жить и купечество свое отправлять».

 

К началу XVIII в. Азербайджан представлял северо­-западную и самую богатую торговую и промышленную об­ласть Персии. Эта провинция на юге граничила с персид­ским Курдистаном и Мидией, на западе — с турецким Курдистаном и турецкой Арменией, на севере — с им­ператорской Россией. Счастливое положение между двумя морями, обилие и разнообразие сырых земледельческих продуктов, тебризский мрамор, туфово-известковые скалы, серебро, медь, железо, нефть, уголь, теплые источники делали эту страну с альпийским климатом той библейской землей, хорошей и пространной, где течет молоко и мед.

 

Баку — незамерзающий порт, по морским выгодам и географическому положению признавался весьма прив­лекательным центром. «Идтить к Баке, — писал русский император в октябре 1722 г. в инструкции генералу Матюшкину, — как наискорее и тщиться оный город с Божь­ей помощию конечно достать, яко ключ всего нашего де­ла в сих краях».

 

А как доставался «оный город, яко ключ», можно уз­нать из очерка русского писателя А.Ф.Писемского, посе­тившего Баку в 1855 г. Экскурс в историю здешнего края оказался донельзя кратким, сам город именовался писате­лем в женском роде:

 

«Баку — некогда столица ханства, присоединена бы­ла к России в первый раз при императоре Петре I ге­нерал-майором Матюшкиным, которому она после оса­ды сдалась на дискрессию (имеется в виду право действо­вать по своему усмотрению — Ю.П.), но по Гянджинскому миру снова вступила во власть Персии и управлялась ее наместниками или скорей особыми ханами; первым из них был Надир, потом Мирза Мухаммед хан, еще Мирза Мухалик, сын Мелика, у которого отнял престол дядя Мухаммед Кули хан, и, наконец, последним бакинским ханом стал Хюссейн Кули хан, присягнувший на поддан­ство России, а между тем сносившийся с Персией и тес­нивший нашу торговлю. Для усмирения его послана бы­ла эскадра с войском под командою генерал-майора Завалишина; Баку была осаждена, но безуспешно. Князь Цицианов, тогдашний главнокомандующий кавказскою армиею, после этой неудачи пошел сам. Хюссейн Кули хан вызвал его на свидание у городской стены, будто бы для переговоров о сдаче. Главнокомандующий выехал — и был изменнически убит. Хюссейн Кули хан бежал после того в Персию, и Баку сдалась генералу Бурлакову без сопротивления; с тех пор она осталась навсегда в наших владениях и теперь составляет уездный город Шамахинской губернии».

 

О встреченных им жителях Абшерона, азербайджан­цах, писатель заметил: «горский характер ярко отпечатыва­ется и в одежде, и в стройном складе тела, и в каком-то бла­городном и воинственном выражении лица».

 

Запомнилось очеркисту и первое знакомство с Баку: «Впечатление мое очень походило на впечатление че­ловека, который вдруг неожиданно взглянул на театральную сцену, где давали какой-нибудь восточный балет. Представь­те себе дугообразный морской залив, в не далeком от него расстоянии крепость, над которой идут, возвышаясь по берегу, белые без крыш, вроде саклей, домики и, образуя как бы пирамиду, коронуются ханским дворцом с высоким ми­наретом».

 

Ко всему увиденному А.Ф.Писемский добавлял «благораствореннейший воздух, которым грудь не надышится».

 

Бухта уездного города-крепости Баку напомнила А.Ф.Писемскому неаполитанский залив с разведанными к середине XIX века нефтяными месторождениями, на ко­торые положила глаз и царская казна, и крупные предприниматели России.

 

Наблюдая город, иллюминованный раз­нообразными линиями огней, писатель заме­тил кому-то из спут­ников:

 

— Каково бакинцы торжествуют!

 

— Это им дешево стоит: всего девять целковых, — отвечал тот.

 

«Девять целковых — тысячи огней! В Пе­тербурге переулка не осветишь на эти деньги… Чтобы сделали и каких бы фабрик настроили здесь англичане, имея под руками даровое топ­ливо и освещение», — вот что подумалось писателю А.Ф.Писемскому, который в далеком от нас 1855 году объездил с офицерами всю бакинскую бухту. Глубина оказалась доста­точною, грунт для якорных стоянок удобный, и защита от ветров испытана: порт строить можно.

 

Забегая вперед, заметим, что к концу XIX в. добыча ба­кинской нефти возросла в 160 раз, а в Соединенных Штатах — лишь в 70 раз. Американский керосин был вытеснен тогда с европейского рынка.

 

Деление же Кавказского края на административные единицы, по свидетельству авторов словаря Брокгауза и Ефрона, устанавливалось постепенно и тесно связывалось с водворением имперского владычества в крае.

 

Началось это водворение в 1785 году учреждением Кавказского наместничества. Менялись губернские центры, перемещаясь южнее, образовывались новые облас­ти и губернии.

Что касается Баку, то он был занят без сопротивле­ния в июне 1796 г. войсками под командованием Валериа­на Зубова, младшего брата всесильного Платона Зубова, любимца императрицы. Конец деятельности В.Зубова в За­кавказье был положен смертью Екатерины II, не без лести названной в Персии именем Гуршид-Кюла: Венчанное Солнце. Павел I приказал командиру кавказского корпуса приостановить военные действия, а войскам повелел вер­нуться назад в Россию.

 

В 1805 г. Ибрагим хан Шушинский и Карабахский от имени мирного азербайджанского населения этих древних зе­мель дал обещание государю императору Александру Павло­вичу не только на «милость и благопопечение», но и «ручательство на сохранение целости настоящих владений его высокостепенства и преемников его».

 

И хотя Александр Павлович, занятый войнами с Наполеоном, повелел своим кавказским наместникам стараться водворять спокойствие на этой линии дружелю­бием и снисходительностью, новый главнокомандующий, генерал А.П.Ермолов, убедил государя в необходимости смирять горцев исключительно силой оружия.

 

Алексей Петрович Ермолов в течение более десяти лет строил крепости, заставлял истреблять аулы и рубить просеки в дремучих кавказских лесах. Дипломат А.С.Грибоедов, направлявшийся в феврале 1819 г. из Тиф­лиса в Тавриз, садясь на лошадь, сказал Ермолову:

 

— Не обрекайте нас в жертву, ваше превосходительст­во, если когда-либо будете воевать в Персии.

 

Генерал рассмеялся: — Что за странная мысль…

 

— Ничуть не странная! Вам, имеющему право объ­являть войну и мир заклю­чать, вдруг придет в голову, что наши границы не до­вольно определены со стороны Персии, и вы пой­дете расширять их по Аракс! А с нами что тогда будет.

 

Через десять лет имен­но Александр Сергеевич Грибоедов станет жертвой такой политики.

 

Следует отметить, что Российская империя завоевывала исключительно азербайд­жанские земли, на которые впоследствии переселялись армяне из Турции и Ирана. Ни в самом трактате 1805 го­да, ни в последующих документальных источниках, как Гюлистанский (12 октября 1813 г.) и Туркменчайский (10 февраля 1828 г.) договоры, заключенные между Россией и Ираном, нет ни единого упоминания об армянах или армянских владениях в Карабахе, якобы переходящих в подданство России.

 

М. Ю. Лермонтов, изъездив всю линию вдоль от Киз­ляра до Тамани, побывав в Шуше и Шамахе, осенью 1837 г. начал учить азербайджанский язык, потому что он «здесь и вообще в Азии необходим, как французский в Европе».

 

После захвата ханств царские чиновники стали по­ощрять армянскую иммиграцию в новые владения Россий­ской империи, увеличивая таким образом христианское население, хотя и не православное. Начало крупных переселений относится к войнам 1827-1829 гг., когда Рос­сия всерьез взялась за покорение двух огромных мусуль­манских империй: Ирана и Османской империи. Эриванская губерния (ныне — Республика Армения) в 1827 г. бы­ла провинцией Персидской империи, большинство населе­ния которой составляли мусульмане, главным образом тюрки. В период боев русские войска уничтожили либо из­гнали с исконных земель приблизительно треть мусульман Эриванского ханства. Их заменили армянами из Персии и Османской империи.

 

Одной из заметных областей армянской иммиграции стало Карабахское ханство. Напомню в связи с этим один из характерных и замалчиваемых документов, принадлежа­щий перу А.С.Грибоедова — «Записку о переселении армян из Персии в наши области» (1828). В записке главным побудителем этой эмиграции упомянут полковник Л., со­стоявший при Паскевиче для особых поручений, за ко­торым скрыт Лазарь Якимович Лазарев, один из семейства купцов Лазарянов. Грибоедов так характеризует энергич­ного полковника Лазаряна:

 

«Полк. Л. помышлял только о сочинении проклама­ций, довольно неуместных, между прочим, о формирова­нии регулярного армянского ополчения, полагая даже включить в круг своих замыслов, хотя благонамеренно, но необдуманно, и самый Карабах, и прочие области».

 

Полковника Лазарева-Лазаряна Грибоедов недооце­нил: тот глядел далеко вперед, водворив своих единоверцев на новые земли, где обильно текли молоко и мед. «Армяне никакого понятия не имели о нем, — писал Грибоедов, имея в виду Лазарева и его агитацию за регулярное армянское войско и собственное управление Карабахом, — будучи единственно движимы доверенностью к России и желанием быть под ее законами».

 

Менее чем через год А.С.Грибоедов поплатится жиз­нью в Тегеране за собственную слепоту.

 

А пока русский корпус временно оккупирует Азербайджан, русский посланник Грибоедов подчеркивает в своих сообщениях, что «помещение армян в Карабахе сделано бессмысленно, нерадиво и непростительно», «бедным недодано, богатым передано», «армяне большею частью поселены на землях помещичьих, мусульманских». И добавляет: «Летом это еще можно было допустить. Хозяева, мусульмане, большею частью находились на коче­вьях и мало имели случаев сообщаться с иноверны­ми пришельцами». «Временно пристроенные на первый раз» армяне теснили мусульман «чувстви­тельно», и чуткий Грибоедов откровенно предупреждал и графа И.Ф.Паскевича и князя М.3.Аргунского, заведовавшего «водворением пришельцев», о «внушениях, которые должно делать му­сульманам, чтобы помирить их с нынешним их отягощени­ем, которое не будет долговременно, и искоренить из них опасение на счет того, что армяне завладеют навсегда зем­лями, куда их на первый раз пустили. В том же смысле говорено мною и полицмейстеру, членам Правления и ха­нам, которые у меня здесь были».

 

В начале 1993 г. корреспондент газеты «Созвездие» обратился к известному кинорежиссеру Н.С.Михалкову с вопросом:

 

— Если бы какой-нибудь богатый продюсер предложил Вам большие деньги, чтобы снять задуманный давно фильм «Александр Грибоедов», Вы бы согласились работать? Или эта тема уже отболела?

 

— Нет, не отболела, — ответствовал Н.С.Михалков, но для работы над фильмом о Грибоедове нет возможности. Ведь одна из самых главных акций Александра Сергеевича Грибоедова — перевод двадцати пяти тысяч пленных армян через Нахчыван в Карабах. Если начать это снимать, мож­но закончить как Грибоедов.

 

В числе пришельцев в 1828 г. оказалось немало ремесленников и хлебопашцев. Они, из племен Гогов и Магогов, имели много общего. Выдающийся армянский мыслитель XIX столетия Микаэл Налбандян (Налбандов Михаил Лазаревич) писал, что «тюрок (азербайджанец) получает наслаждение от жалобных и унылых песен армя­нина, так же как армянин — от песен тюрка… Оба тысячу раз предпочитают спел «Жаль тебы, бедный армянский народ» и песни «Кероглы», «Кщрама» и «Ашуг Кариба», не­смотря на идейную и психологическую разобщенность, которую, казалось бы, приносят их верования: христианство армян и мусульманство азербайджанцев».

 

Общность по Налбандяну, определяется тем, что «тюрок и азербайджанец живут почти в одной и той же среде. Эти нации подвержены влиянию одной и той же поч­вы, одной и той же пищи, природы. Обе — восточные нации и, естественно, близки по своему мышлению и речи».

 

Характерна и чересполосная жизнь, особенно в пло­дородном Карабахе: если в одной деревне закричит петух, то на его голос отзываются десятки петухов окрест.

 

Но в чем ошибался философ Налбандян, так это в ут­верждении того, что армяне и азербайджанцы, связанные одинаковыми узами, недалеко ушли друг от друга по своей общинной психологии.

 

К примеру, А.Ф.Писемского поразили услышанные среди армян воинственные тосты:

 

«Боже, сохрани наше царство, надолго, навсегда, и чтобы один наш воин победил десятки врагов, а десяток уложил сотню».

 

Американские историки Дж. и К.Маккарти в книге «Тюрки и армяне» (1989) высказали мнение, что страдания, пережитые тюрками и другими мусульманами в результате российской экспансии, по сути дела преданы забвению. «Му­сульмане, — замечают эта историки, — были склонны видеть в русских и их союзниках врагов, угрожающих их жизни, семьям, родине. Армяне же были склонны видеть в русских тех, кто способен вытеснить мусульман и будет отстаивать интересы христиан, к коим они себя относят… В силу это­го, — заключают Дж. и К.Маккарти, — инструментом россий­ской политики стали армяне».

 

Есть исторические примеры: армяне, ханские поддан­ные после русского вторжения в восточные кавказские хан­ства стали действовать против своих мусульманских сю­зеренов, более того, играли роль шпионов. Армянские вооруженные отряды воевали на стороне русских при за­хвате мусульманских земель.

 

21 мая 1864 года в лагере соединившихся русских ко­лонн, в присутствии великого князя Михаила Николаевича, главнокомандующего, был отслужен благодарственный молебен по случаю окончания 90-летней борьбы, стоившей России неисчислимых жертв. Вскоре внутренние губернии России стали беспрепятственно снабжаться нефтяными продуктами с Абшерона, а также медью, марганцем, серой, вином, шелком, шерстью, хлопком, фруктами.

 

К концу XIX столетия Кавказский край включал 6 гу­берний (Ставропольскую, Кутаисскую, Тифлисскую, Эриванскую, Бакинскую и Елисаветпольскую), 4 области (Терскую, Кубанскую, Дагестанскую и Карсскую) и два округа (Черноморский и Закатальский). Азербайджанцы в этом крае составляли после русских самый многочислен­ный народ с особенным превосходством в Бакинской, Тиф­лисской и Елисаветпольской губерниях.

 

Что касается армян, «разбросанных почти во всех ча­стях Северного Кавказа и Закавказья, их львиная доля, — как свидетельствуют Брокгауз и Ефрон, — переселилась сюда из Персии и Турции лишь с водворением русского владычест­ва на Кавказе» (том 11, 1890, с. 838). Любопытно, что нека­зачье русское население Закавказья к концу XIX в. состоя­ло преимущественно из сектантов — духоборов, молокан, прыгунов, субботников, высланных из внутренних земель, удобных для полевых и садовых культур.

 

Обширная житница в Закавказье была отвоевана. Н.Н.Шавров в книге «Русский путь в Закавказье» (С-Пб., 1883) подвел известный итог:

 

«Военные действия в бассейне Каспия Россия вела с такою энергиею, что, так сказать, истребила здесь всех врагов, обратив все прилежащие страны, за исключением Персии, в русские провинции».

 

Безраздельность же властвования России без опасе­ния «интриг Англии и козней князя Бисмарка» русский уче­ный связывал с тем непременным условием, чтобы Россия «могла удовлетворить своею промышленностью и торгов­лей все возникающие потребности населения, прилежаще­го Каспийскому морю».

 

И патриотично предупреждал:

 

«Если же Россия этого не сделает, если она не даст свободного и удобного притока русских произведений, если она не поможет прогрессивной закупке всех излишков сырья для потребностей русских фабрик и для сбыта избытка заграницу, — то это вызовет приток английских и вообще европейских товаров, и появление здесь иностранных торгов­цев и иностранной торговли, которые с течением времени со­здадут здесь враждебные России политические интересы, с которыми придется уже считаться, и которые, если дадут им время упрочиться, — устранить будет нелегко!».

 

Таков прогноз сегодняшнего дня.

 

 

Юрий Помпеев,

Академик РАЕН, профессор Санкт-Петербургского

государственного университета культуры и искусств

Журнал «İRS-НАСЛЕДИЕ», 2005, № 4 (16), стр. 36-39