Гарабагское ханство представляло собой независимое государство, глава которого обладал неограниченной властью, то есть являлся абсолютным монархом.

Столицей была Шуша, где жили хан, его семья и ближайшие родственники, приближенные вельможи, чиновники, купечество, высшее мусульманское духовенство, а также многочисленные ремесленники, мелкие торговцы и городские жители. Здесь же находились основные учреждения ханства, военный гарнизон, монетный двор. В центре города возвышались ханский дворец, главная мечеть, резиденции везира и высших чиновников, дома сановников, купцов, административные здания, медресе.

Столица с трех сторон была защищена неприступными горами, с четвертой — прикрыта системой каменных стен и оборонительных башен, сооруженных при основателе Шуши Панахали-хане Гарабагском (1747-1763). Первоначально столица именовалась Панахабад в честь ее основателя. Единственная извилистая горная дорога вела из Шуши на Гянджу. Удачный выбор места для столицы Гарабагского ханства отмечен многими очевидцами. Говоря о неприступности Шушинской крепости, А.А.Каспари отмечал, что «как и в древних Фермопилах, в Шуше достаточно было несколько человек, чтобы сдержать и не допустить ни на шаг вперед огромной армии». П.Зубов с восхищением описал место расположения Шуши и характеризовал ее «совершенно неприступной». Г.Каппель, побывавший в Шуше в начале XIX века и отмечая стратегическое положение города, писал, что «естественные преимущества расположения города — на вершине недоступной скалы — давали мало повода к искусственной защите» [9, с.21]. Высота некоторых скал, окружающих Шушу с трех сторон, — с юга, запада и востока, была более 400 метров.

К началу XIX века в городе имелось 17 кварталов: Гурдлар, Сеидли, Джульфулдулар, Гуюлуг, Чухур, Дѐрдляр Гурду, Гаджи Юсифли, Дѐрд Чинар, Чѐл Гала, Мардинли, Саатлыг, Кѐхрали, Маман, Ходжа Мирджанлы, Демирчи, Халаг Габаг и Таза.

Гарабагское ханство имело довольно отлаженную централизованную систему управления. Его глава — хан обладал высшей законодательной, судебной и исполнительной властью; представлял ханство во внешних сношениях, имел собственную администрацию, войско, монетный чекан. Его сыновья и родственники занимали высшие должности и всецело подчинялись ханской власти. Однако хан не мог нарушить традиции и установления, определенные нормами шариата, а также обычаями предков. Тем не менее, хан, его наследники и родственники обладали широкими правами.

О могуществе ханской власти приводит русский историк И.Березин, который отмечал, что хан мог вынести смертный приговор и решение о помиловании в отношении любого жителя ханства, будь то чиновник или простой крестьянин.

При хане был диван — совет, являвшийся совещательным органом, в котором заседали высокопоставленные светские и религиозные сановники ханства. Он собирался в специально построенном для этого высокого собрания помещении — диван-ханэ. Мнения членов совета носили рекомендательный характер, хотя могли оказать определенное влияние на принятие ханом решения в отношении наиболее важных и существенных дел. Однако последнее слово было за ханом. В диване обсуждали важнейшие проблемы — войны и мира, фиска и суда. При вынесении решений обязательным условием было их соответствие установлениям шариата, местным традициям и обычаям. Даже хан не имел права не считаться с ними.

Во время заседания дивана главный кадий ханства вставал и произносил фетву (религиозное обоснование для решения), подтверждая тем самым соответствие шариату ханского вердикта, и читал дуа (краткую молитву). Затем члены дивана поднимались и отвешивали хану поклон, выражая свое согласие с его решением.

Нередко, хан заранее, до начала обсуждения, объявлял свой вердикт, и члены дивана кивком головы давали знать, что согласны с ним. В отдельных случаях хан, самостоятельно приняв решение, срочно вызывал к себе членов дивана и требовал его исполнения. Так бывало при вынесении смертного приговора или при разделе собственности.

По окончании совета хан устраивал угощение для присутствующих, ибо все они считались его гостями.

В Шуше имелось множество мечетей, караван-сараев и базаров. Самым старым являлся «Раста базар» («Крытый базар»), построенный при Панахали-хане, в центре его столицы. Каждый дом в городе отгораживался каменным забором. Поэтому улицы имели вид глухих коридоров. Однако, благодаря усадебному характеру жилых домов, Шуша выглядела как город-сад. Подавляющую часть 10 тыс. ее жителей составляли азербайджанцы. Это были ремесленники, торговцы, городская беднота. По данным 1832 года, в Шуше проживали из высшего сословия ханская семья, 56 — бекских и 85 семей религиозных служителей.

Сохранилась родословная Ибрагимхалил-хана Гарабагского (1763- 1806), у которого было 14 жен, 12 детей, 7 внуков и внучек, два правнука…

Гарабагские ханы и члены их семьи имели личные печати…

Азербайджанцы составляли подавляющее большинство жителей Гарабагского ханства, отличавшихся воинственностью. Характеризуя их и главу ханства, главноначальствующий в Грузии российский генерал князь П.Д.Цицианов писал, что Ибрагимхалил-хан, «по общему слуху, особенной твердости человек, и верен в своем слове, а Карабахцы славятся храбростью, особенно конница». Столетие спустя российский кавказовед И.Сегаль также высоко оценил правителя Гарабагского ханства: «Сам же по себе Ибрагим-хан был человек умный, славился храбростью, доступностью и честным образом действия». Относительно численности и национального состава населения упоминалось, что во второй половине XVIII века в ханстве было 130 тыс. жителей. По данным Н.Ф.Дубровина, в конце того же столетия здесь проживало 60 тыс. семей, то есть, примерно, 300 тыс. чел.. По официальным данным 1810 года, то есть на начало XIX века, на Гарабагской земле было 12 тыс. семей, из них 2500 армянские. Значительная же масса армян, появилась в Северном Азербайджане, преимущественно в Гарабаге, после заключения русско-иранского Туркменчайского мирного договора 1828 года. Согласно специальной статье 15 этого документа, из Иранского государства, где они концентрировались в Южном Азербайджане, российские власти в организованном порядке стали заселять армян именно в Гарабаг. В этом процессе активное участие принимали армянские военные чины на российской службе, в первую очередь, полковник Х.Лазарев. В итоге, уже на исходе первой четверти XIX века, согласно налоговому реестру 1823 года, составленному по Гарабагу российскими чиновниками, местная этно- конфессиональная картина изменилась: из 20 с лишним тысяч семей Карабахской провинции армянские теперь составляли 4366. В столице ханства — Шуше, по данным 1832 года, из 1698 семей азербайджанские составляли 936, армянские -762.

После ханской фамилии в феодальной иерархии шли наследственные беки, затем мелики. Говоря о прерогативах ханской власти, А.Бакиханов отмечал, что хан даровал бекам и меликам в собственность мюльки с проживавшими на этих землях крестьянами-райятами, и назначал их на различные должности в ханстве. Беки и мелики являлись вассалами хана. Они не имели права издавать собственные фарманы (указы), чеканить монету, вести внешнюю политику. Им разрешалось лишь осуществлять определенные функции в своих владениях и иметь военные отряды, которые, при необходимости, предоставлялись в распоряжение хана. Меликства являлись неотъемлемыми частями ханства без права выхода из его состава. Фактически, это были магалы, во главе которых находились наследственные владетели. Не случайно, после ликвидации Гарабагского ханства меликства превратились в магалы Гарабагской провинции Российской империи.

В составе Гарабагского ханства были пять албанских христианских меликств, которые именовали хамсэ (арабск. «пять»): Хачынское, Дизакское, Варандское, Джрабердское, Талышское (Гюлистанское). Во времена Сефсвидского государства (1501-1736) они входили в Гарабагское (Гянджинскос) бейлербейство, а с 1747 года оказались в пределах Гарабагского ханства. В административно-территориальном отношении Гарабагское ханство состояло из 21 магала (округа).

Во главе каждого стоял назначаемый ханом и ответственный перед ним наиб (наместник) или магалбек, который одновременно именовался минбаши, так как при необходимости выставлял отряд в 1000 воинов. Это были, как правило, наследственные владетели, которые обычно передавали власть от отца к сыну, но с согласия хана. Наибы магалов были наделены административно-управленческими функциями: распределяли суммы податей и повинности между селами своего магала; оберегали богатства вверенной их управлению территории; решали спорные вопросы, отправляли правосудие; собирали отряды для ханского войска и обеспечивали его всем необходимым. Исходя из этого наибы считали себя полноправными хозяевами магала, что способствовало их центробежным устремлениям, и при ослаблении ханской власти они обретали независимость. Наибы за службу из казны ничего не получали, а оставляли себе десятую часть собранных податей. Им полагались нукеры — служители, оруженосцы, телохранители.

В магалах имелись кенды (села), которыми управляли назначаемые главой магала кендхуда (сельский староста) или юзбагии (начальник отряда в 100 чел.).

Взимание податей в ханскую казну возлагалось на саркаров, которым помогали в этом наибы магалов и кендхуда. В качестве платы кендхуда и саркары оставляли себе определенную часть собранных податей, ибо из ханской казны они ничего не получали. Если же своевременное и полное поступление податей от отдельных сел задерживалось, то новых саркаров назначал сам хан.

В Гарабагском ханстве был только один город — Шуша, и имелось множество крепостей. В городе главными административными фигурами являлись калантар (глава городского управления) и галабеи (комендант крепости или цитадели). Галабеи был ответственным за безопасность крепости и за ключи от городских ворот, за оборону ханского дворца, «за спокойствие и безопасность города». Поэтому под его началом находились специальные отряды. Одной из основных обязанностей горожан являлась охрана города в ночное время. Однако ханы часто заменяли эту повинность взносами в свою казну. На эти деньги и создавали специальные отряды для охраны города в ночное время. Во главе отрядов стоял эсасбаши; ночная стража отвечала за мирный сон не только лично, но и своим имуществом. Полицейские функции в городе выполнял даруга, который одновременно был обязан следить за соблюдением порядка на базарах; в частности он назначал цены на продаваемые товары. Однако деятельность даруги не ограничивалась базарной площадью, а была гораздо шире. Ему были предоставлены большие полномочия в защите установлений шариата. Если кто-либо был уличен в несправедливости и недостойном поведении, даруга, по своему усмотрению, мог наказать или жаловать виновного. Он не получал жалованья из казны, поэтому на базарах Гарабагского ханства был введен специальный сбор — даргалыг (сбор в пользу дарги). Это стимулировало даргу своевременно и полностью отправлять подати с базаров в ханскую казну.

Город делился на кварталы — махалле, каждый из которых имел своего главу — махаллебашы. Его главной обязанностью был своевременный сбор податей с горожан. В каждом квартале были также дарга и юзбаши, ответственные перед галабеи. Во главе крепостей стояли галабеи, как правило, их назначал и снимал с должности хан, перед которым они несли ответственность.

Как и в других ханствах, в Гарабагском функционировали три формы суда: диван — рассматривал дела государственного значения и важные уголовные преступления; шариатский — решал вопросы наследования, раздела имущества, различные бытовые проблемы, заключал браки; аснаф — цеховой суд, решал споры внутри ремесленных цехов, жалобы населения на ремесленников.

Гарабагское ханство имело войско, которое обычно возглавлял сам хан. Его численность доходила до 12 тыс. чел.

В ханстве, наряду с собственной династией, системой управления, войском, был свой монетный чекан, который занимает особое место в азербайджанской нумизматике. В построенном Панахали-ханом городе-крепости, названном в честь основателя Панахабадом, чеканилась панахабади — панахабадская — оригинальная серебряная монета весом 5,0 г. Это был первый и единственный известный случай в истории Азербайджана, когда местная монета называлась именем хана и города, где она чеканилась. Выпуск ее был начат при Панахали-хане, но известные монеты датированы 1763 годом и более поздними годами. Их выпуск продолжался до ликвидации ханства в 1822 году. Чеканили также половинки панахабади весом 2,4 г. Ныне известны монеты Ибрагимхалил- хана и его преемника Мехтигулу-хана.

Среди придворных сановников особая роль принадлежала везиру. В его компетенции были все гражданские дела ханства, он являлся главным исполнителем указов и распоряжений ханов. По значимости самой влиятельной фигурой после хана являлся именно везир, который считался ближайшим помощником и доверенным лицом венценосца. История сохранила для нас имена некоторых везиров, один из которых — Мирза Джамал Джаваншир Гарабаги (1773-1850), автор сочинения «Гарабаг тарихи», многие сведения в котором представлены из первых рук. Он сперва был главным мирзой ханства, в 1797-1822 годах — везиром Ибрагимхалил-хана и его преемника Мехтигулу-хана, участником заключения Гарабагско-Российского Кюрекчайского трактата 1805 года.

Другой везир — выдающийся азербайджанский поэт и мысли гель Молла Панах Вагиф (1717-1797), который был выходцем из села Салахлы Газахского магала; получил образование в медресе, знал арабский и персидский языки. Интересовался архитектурой и астрономией. В середине XVIII века Вагиф переселился в Гарабаг и преподавал в одном из медресе Шуши. Будучи известным образованным и выдающимся поэтом и ученым своего времени, он получил в 1789 году приглашение Ибрагимхалил-хана в его дворец. Первоначально Вагиф исполнял обязанности эшикагасы (ведающий доменом хана), а затем был назначен везиром — главой ханской администрации, то есть стал вторым лицом в ханстве. Ему были поручены дела как внутренней, так и внешней политики. Это было трудное время в истории Азербайджана, который подвергся опустошительным нашествиям иранского правителя Ага-Мухаммед-шаха Гаджара (1779-1797). В 1797 году он второй раз вторгся в Гарабагское ханство и завладел его столицей. Схваченного Вагифа шах приговорил к смерти, однако убийство Иранского владыки его собственными сановниками-заговорщиками спасло ему жизнь. Тем не менее, везир и его сын-поэт Али-ага были вскоре убиты по приказу Мухаммед-бея Джаваншира, который временно захватил власть в Гарабагском ханстве и оказался на поводу у придворных врагов Вагифа.

Вагиф был не только выдающимся государственным деятелем. Его поэтическое творчество принадлежит к высочайшим достижениям азербайджанской и восточной культуры. Вагиф создал изумительные стихотворные шедевры, обогатив тем самым родную классическую и народную поэзию, развив азербайджанский художественный язык. Как пишет Мирза Джамал Джаваншир Гарабаги, «Молла Панах Вагиф был мудрым и опытным везиром, пользовался большой славой в Иране и Османской империи». Не случайно, в Азербайджане до сих пор бытует крылатая фраза «Hər oxuyan Molla Pənah ola bilməz» («Не всякий грамотей может стать Молла Панахом!»). Тем самым народ выделил выдающиеся качества Вагифа — мыслителя, поэта и государственного деятеля.

После везира в системе управления следовали саркар-и-али — глава финансовых дел; эшикагасы — ведал доменом хана; сандуктарагасы — смотритель расходов казны хана; амбардарагасы — контролер зерна и других припасов хана. Все они являлись сановниками высокого ранга. Наряду с ними, хана и его дворец обслуживали чипы рангом пониже. Главы перечисленных ведомств и другие чиновники за службу получали в награду села, крестьян-ранджбаров, либо имели право на часть податей с райатов и городских ремесленников, так как из ханской казны они ничего не получали.

Исполнением указов, распоряжений и решений хана занимался главный мирза, от рекомендаций которого во многом зависело также продвижение чиновников по служебной лестнице. Это были высокообразованные для своего времени лица, владевшие пером, знавшие тонкости канцелярской работы, умевшие составлять государственные бумаги.

Главы и члены ханской администрации беспрекословно подчинялись хану. Однако после заключения Кюрекчайского трактата (1805), когда он утратил почти все атрибуты власти, а само ханство признаки государственности, усиливается произвол сановников и чиновников, которые превратили полученные земли в наследственную собственность. Стали нарастать центробежные устремления как приближенных к ханскому трону вельмож, так и Гарабагских христианских меликов.

В управлении ханством участвовали также члены семьи и ближайшие родственники хана. В награду за это им были предоставлены земли, имения, даже целые магалы. Каждый из них, как писал Мирза Джамал Джаваншир Гарабаги, по своему состоянию, количеству нукеров и великолепию был равен главам менее значительных ханств.

Таким образом, политико-территориальная структура Гарабагского ханства была такой же, как и в других ханствах Азербайджана. Отличия заключались в частностях. Так, только у гарабагских ханов имелись мелики- вассалы; это ханство было одним из наиболее значительных по своей территории и влиянию, политической важности. Гарабагское ханство обладало всеми атрибутами независимой государственной системы: это — династия наследственных правителей, имевших всю полноту власти; самостоятельная внутренняя и внешняя политика; территория и столица; администрация; монетный чекан; войско. Выдающийся азербайджанский деятель, основоположник азербайджанской исторической науки А.А.Бакиханов (1794-1847), сын Мирзы Мухаммед-хана II Бакинского, посвятил специальную статью наименованиям и титулам ханского периода. Он пишет:

— хан — это государь, царствующая особа;

— мелик — потомственный правитель больших и малых территорий. Имея в виду Гарабагских меликов А.А.Бакиханов пишет, что «после смерти Надир-шаха в 1747 году мелики временно возвысились до самостоятельности, продолжавшейся около 15 лет, после чего Панах-хан Гарабагский подчинил их своей власти»;

— бек — потомственный по праву рождения; личный — по должности, с утратой которой лишался титула, не имел права передать титул по наследству; однако, с ослаблением центральной власти, потомственные беки трансформировались в коренные; а личные, если удерживали должность в нескольких коленах, — становились потомственными;

— ага — «господин», так называют в Закавказье детей — сыновей и дочерей — бывших владетельных ханов; агалары — множественное число от «ага»;

— мирза — обозначение главы отдельных управлений в ханствах;

— минбаши — предводитель 1000 воинов; Гарабагские минбаши сохранили только титул по наследству от предков, занимавших эту военную должность;

— юзбаши — сотник, начальник 100 воинов;

— наиб — ханский наместник в магале;

— галабек — начальник крепости или города; назначался из беков;

— кадий — религиозный судья;

— саркар — надсмотрщик за определенной отраслью хозяйства;

— дарга — блюститель порядка, начальник ночной стражи в городе; управитель в селе по хозяйственной части, или же самим селом;

— векил — поверенный, особа, которой доверено отправлять должность;

— мюлъкадар — владелец недвижимого имущества, свободного от обложения;

— тиюлъдар — тот, кому временно пожалованы доходы с имения;

— мираб — распределитель воды;

— мизандар — наблюдающий за правильностью мер и весов;

— кевха — староста;

— кендхуда — сельский староста;

— мааф — свободный от податей и повинностей;

 — нукер — служитель, приближенный слуга;

— эшикагасы — придворная должность, «адъютант» при хане.

А.А.Бакиханов пишет там же:

— владетельный хан — именовал себя бендеган-и али — «высокородие»; прикладывал свою личную печать снаружи; а также алиджах — «высокосановный», с другими важными выражениями;

— детей владетельного хана именовали али-ишн — «высокостепенный», натиджат ал-хаввахан — «ханские потомки», сулалат ал-амир — «из династии эмиров»;

— коренных или важнейших беков именовали али-шан;

— других беков и почетных лиц — али-кедр — «высокочтимый»;

— личных, и даже потомственных, но не важных, беков именовали руф ‘ат-ма али-панах — «высокопокровительствуемый».

 

По материалам книги Абасова Фахри «Гарабагское ханство», «Тахсил», Баку-2007, стр. 40-50