До начала «поступательного движения России на Ближний мусульманский Восток», а затем и в направлении Кавказа армяне, жившие в основном в составе Османской и Сефевидской империй, и не помышляли выражать недовольство своим положением будучи «подданными султана и шаха», поскольку имели довольно комфортные условия для развития собственной экономики и культуры. Более того, ранее армяне дважды лишались государственности христианской Византийской империей в IV и XI веках. 

 

Однако, по мере приближения христианской Российской империи к «Ближнему мусульманскому Востоку» и Южному Кавказу, политико-конфессиональная ориентация армян, подданных султана и шаха, претерпела изменения. Ориентир изменился: на первый план все явственнее выступала христианская Российская империя, а врагом своим армяне стали считать мусульман. Это был осознанный подыгрыш армян России, которая со времен Петра I, с рубежа XVII-XVIII веков, начала движение в южном направлении, где ей неоднократно пришлось скрестить оружие со своими мусульманскими соседями.

Армяне как политическая перспектива

Начиная с эпохи Петра I, покровительство христианским народам занимает свое самостоятельное место в системе внешней политики России. Составной частью этой политики царизма стало покровительство, прежде всего, персидским и турецким армянам, которые рассматривались как лояльный, дружественный и полезный элемент в реализации стратегии расширения России в южном направлении.

Именно Петр I впервые взглянул на армян с точки зрения политической перспективы и оценил «те преимущества, которые давали нравственные узы, соединяющие христианские народы с Россией». Именно в период подготовки Прикаспийского похода Петром I впервые была обнародована российская официальная доктрина по покровительству армянам, которая была продолжена при его наследниках.

Еще задолго до осуществления своего прикаспийского проекта, в 1715 году, отправляя в Сефевидское государство посла Артема Волынского ему, среди прочего, ставилось в задачу собрать информацию о живущих там армянах. В «Истории России» С.Соловьева мы читаем об этом: «Разведав об армянском народе, много ли его и в которых местах живет, и есть ли из них какие знатные люди из шляхетства или из купцов, и каковы они к стороне царского величества, обходиться с ними ласково и склонять к приязни».

После успешной военной кампании генерала М.Матюшкина и заключения в сентябре 1723 года Петербургского договора с сефевидским послом Исмаил беком, русский император решил переселить в Прикаспийские области армян, которых считал «лучшим средством» для закрепления за Россией приобретенных территорий. У известного русского военного историка В.А.Потто находим по этому поводу следующую цитату из распоряжения Петра I: «Стараться всячески призывать армян, а басурман зело тихим образом, чтобы не узнали, сколь возможно убавлять».

Император наказывал своим сподвижникам, чтобы они предоставляли переселенцам всевозможные льготы, отводили лучшие земли, где пожелают, защищали от обид и притеснений. 24 сентября 1724 года, посланному в Стамбул А.Румянцеву, император дал указание уговорить армян переселиться в Прикаспийские земли, при условии, что местные жители «будут высланы, а им, армянам, отдадут их земли».

Как отмечал П.Бутков, 10 ноября 1724 Петр I, «будучи уже на смертном одре», издал следующий указ: «Генерал-лейтенанту Матюшкину и бригадиру Левашеву повелено также, и это объявлено всему армянскому народу, чтобы всяким образом стараться Армян и других христиан призывать для поселения в занятые российскими войсками персидские провинции: Гилян, Мазандаран, Баку, Дербент и другие удобные места, принимать их ласково и в прочем содержать во всякой милости и охранении, отводить им в пристойных местах удобные для их поселения земли, и отдавать им в городах и селах те дворы и пожитки, которые пусты; также и тех из магометан, которые явились в какой противности, или на которых какое подозрение есть, тех выводить вон, а их места занимать оными христианами».

Стратегический замысел русского царя определялся в данном указе четко и ясно: «Ибо одно из главнейших желаний было государя Петра Великого не только умножить христиан в приобретенных провинциях, но виды его, даже и по трактату с Турками, стремились на Грузию и Армению». Данный указ, как указывал Бутков, был подтвержден указом российской Коллегии иностранных дел 11 февраля 1725 г., а после смерти Петра I — соответствующим указом императрицы Екатерины I 22 февраля 1726 г.

По свидетельству русского ученого, в основу отношений петербургского двора с представителями армянского народа (патриархами, меликами и др.) со времени царствования Петра I был положен следующий принцип — «монархи армянский народ, ради христианства, в особливой своей императорской милости содержать благоизволят».

Однако, как пишет В.Потто, «нерешительная политика преемников Петра еще тяжелее отозвалась на судьбах армянского народа. Императрица Анна Иоанновна (1730-1740), мало заботившаяся о поддержании того, что создано было Великим Петром, решает вовсе оставить покоренные им земли. Русские войска отступают на Терек. Вслед за войсками отправляются и недавние поселенцы».

В таком положении оставались дела до воцарения Екатерины II. «Если Анна Иоанновна, — как пишет В.Величко, — относилась к армянам недоверчиво… Екатерина II (1762-1796), наоборот, дошла до крайних пределов благоволения к армянам, что объясняется, быть может, царившим при ее дворе растлением нравов и чрезвычайной роскошью». При ней армянами стали заселяться обширные степи юга России, а также особое внимание обращается и на дела Закавказья.

Таким образом, армянский вопрос вновь выдвигается на сцену уже в рамках создания для армян государственного образования на Южном Кавказе, которая, как пишет Потто, «должна была граничить с Персией, Турцией и Россией и иметь гавань в Каспийском море». В политическом отношении это государство проектировалось состоящей под покровительством России.

Потто пишет, что «небольшой русский отряд должен был защищать его границы от нападения турок и персов, а один из армянских царевичей — находиться постоянно при дворе императорском. Армянское царство обязывалось уделять России часть добываемого им серебра и золота. В случае войны обе стороны должны были помогать друг другу». Согласно проекту договора, который должен был предварительно заключен между российским императорским двором и армянским царством, церкви в Эчмиадзине предоставлялась независимость и «избранный царь Армении, будет ли он армянин или один из преданнейших сподвижников императрицы, — обязывался держаться армянских законов. Царское коронование предполагалось в Эчмиадзине, а столицей назначалась Ани или Эчмиадзин».

Кроме этого, новое образование должно было иметь для внешнего приличия свой герб и ордена. Однако, осуществление данного проекта требовало больших денежных затрат. Потто пишет: «Нашелся некий индийский армянин, по имени Шамир-шах, предложивший свой полный кошелек. Только по его мнению не следовало начинать войны, а просто ценой золота купить Армению у Турции и Персии». Таким образом, капиталы имелись уже в виду, — оставалось действовать. Решено было начать с Карабахского ханства.

 

Продолжение следует

Ильгар НИФТАЛИЕВ,
доктор философии по истории

На снимке: Переселение армян из Персии. Художник В.Мошков

http://www.kaspiy.az