Обнаруженные недавно массовые захоронения в Губинском районе подтверждают, что весной 1918 г. выступавшие от имени Бакинского Совета армянские военные формирования совершили в Азербайджане, в том числе в его северо-восточной части, террористические акции против мирного мусульманского населения, повлекшие гибель десятков тысяч ни в чем не повинных людей.

 

К большому сожалению лишь теперь, спустя почти 90 лет, предпринята попытка привлечь внимание общественности, как нашей страны, так и за рубежом к фактам трагических событий тех лет, доказывающих осознанность попытки большевистско-армянского руководства Бакинского Совета осуществить этническую чистку в Азербайджане.

 

 

Сами эти акции, проведенные по распоряжению Бакинского Совета, которые можно было считать тогда государственной властью на территории Бакинской губернии, вполне правомерно квалифицировать как проявление политики геноцида по национально-этническому признаку.

 

 

Между тем письменных свидетельств карательных экспедиций армянских военных формирований в уездах Азербайджана имеется в избытке. Достаточно назвать хотя бы материалы Чрезвычайной следственной комиссии, созданной парламентом Азербайджанской Демократической Республики. Содержащиеся там документальные свидетельства, при условии их систематизации и обобщения, могут послужить основой для предъявления фундаментального обвинительного приговора армянским политическим деятелям, руководителям и членам бандитских армянских формирований, прикрывавшихся в то время красным, большевистским флагом.

 

 

Одно из таких свидетельств содержится в автобиографии Мир Джафара Багирова, будущего Первого секретаря ЦК Компартии Азербайджана, написанной в начале 1923 г., в бытность его председателем Государственного политического управления (ГПУ) Азербайджанской ССР. Сложно назвать причину написания автобиографии, больше напоминающей объяснительную записку, в которой автор пытался доказать изначальную свою преданность идеалам революции. В настоящем случае интерес представляет фрагмент, в котором автор повествует о событиях в Губе в апреле-мае 1918 г. Приводим эту часть автобиографии.

 

 

Багиров, рассказав о сложном политическом положении, сложившимся к апрелю 1918 г. в Губинском уезде, далее пишет: «Передо мною стояла задача во чтобы то ни стало пробраться в Баку, обрисовать положение в деталях в Кубинском уезде и просить санкцию на захват власти, но эта задача была очень трудная и мне чуть не пришлось поплатиться жизнью. Тогда я решил вернуться обратно в Кубу и без всякого ведома центра захватить власть в надежде, что лучше быть ответственным перед своими товарищами впоследствии, чем дать возможность Зизикскому и Гоцинскому… укрепиться в Кубинском уезде.

 

 

Это я и сделал… И это обстоятельство помогло общему ходу гражданской войны в Бакинской губернии тем, что Зизикский не только не мог укрепиться в Кубинском уезде, но даже не мог показать свой нос там, и вместе с Гоцинским удрал в Дагестан, где, получив подкрепление, готовился к майскому нападению на Кубу. Сейчас же, как только открылась дорога между Баку и Кизил-Буруном, я связался с авангардом Бакинской Красной гвардии в лице товарищей Георгием Стуруа, Артаком (Станбулцян), Барским, которым подробно обрисовал все, и которые мне посоветовали взять в Кубинский уезд некоего Геловани, оказавшимся впоследствии провокатором. Таким образом, организованный Ревком, во главе с Геловани работал в Кубе до 1 мая.

 

 

За это же время в Кубу из Баку прибыла по нашему настоянию боевая дружина под руководством товарища Артаваза Оганесова… Но 1 мая в 3 часа ночи произошло неожиданное нападение на Кубу и после 3-х часового боя Куба была нами оставлена и под прикрытием, прибывшим из Петровска чисто дашнакоского отряда, мы отступили на линию железной дороги, оставив в Кубе около 200 убитых бойцов… Мы решили отступить в Дербент. По прибытии туда мы встретились с возвращающимися туда с Северного Кавказа эшелонами товарища Нанейшвили. После совещания решили двинуться в Баку для реорганизации разбитых отрядов и нового наступления на Кубу… С большим трудом нам удалось добраться до Дивичи. В это время показались 4 эшелона со стороны Баку, в которых оказался знаменитый отряд одного из лидеров Дашнакцутюна Амазаспа, который объявил, что по приказу центра, именно товарища Шаумяна, двигаются в Кубу для снесения последней с лица земли. Но они для присутствия просили у товарища Нанейшвили представителя нашей партии. Хотя чрезвычайным комиссаром при Амазаспе был эсер Валунц (скорее ярый дашнак). После долгих раздумий товарищ Нанейшвили предложил мне поехать с ними. Я в категорической форме отказывался, ибо заранее предвидел, что может сделать этот отряд.

 

 

Но, к великому моему сожалению и против моей воли, мне пришлось быть свидетелем той кошмарной картины, которая была в Кубе. Не говоря о том, что я не мог никакой существенной помощи оказать невинной части населения от зверских действий дашнаков, но я не мог спасти своих родственников. Были зверски штыками заколоты дядя мой, старик лет 70-ти Мир Талыб, сын его Мир Гашим, зять Гаджи Эйбат и ряд других моих родственников. Мне самому не раз угрожали расстрелом блюстители «порядка» из числа членов дашнакского отряда. После длительного необузданного «гуляния» по Кубинскому уезду отряд Амазаспа, забрав все ценности Кубинского уезда, двинулся в Баку».

 

 

Свидетельства Мир Джафара Багирова является на наш взгляд, важным подтверждением происхождения обнаруженных захоронений, грозным обвинением против тогдашних большевистско-армянских руководителей Бакинского совета, дополняет нашу информацию о подлинном характере кровавых событий тех лет.

 

 

Эльдар Исмаилов, доктор исторических наук

По материалам 6-ой научно-практической конференции «Организация освобождения Карабаха «Карабах вчера, сегодня и завтра»»