В начале ХХ в. армянами были устроены две кровавые акции против азербайджанского населения – в 1905 и 1918 гг. Если события геноцида 1918 г. довольно обширно освещены в современной историографии, то армянский террор в 1905 г. по сей день остается недостаточно изученной проблемой в азербайджанской исторической науке.

 

Исследователи, затрагивающие в своих работах события 1905 г., нередко именуют их геноцидом. Тем не менее, анализ исторических фактов убеждает, что применительно к армяно-азербайджанскому конфликту 1905 г. правомерно использовать утвердившийся в науке термин «резня» или же характеризовать его как армянский террор, первую акцию армян по массовому уничтожению азербайджанцев. Несомненно, геноцид 1918 г. и по своим масштабам, и по количеству жертв намного превосходит армяно-азербайджанскую резню 1905 г. Однако, эти события представляли собой звенья одной цепи, составные элементы шовинистической политики по очищению Южного Кавказа от мусульман и созданию армянской автономии (позже — государства) на землях компактного проживания азербайджанцев. Воспользовавшись благоприятной политической ситуацией, армяне и в 1905, и в 1918 гг. осуществили против азербайджанцев террор и геноцид. Почерк армян в обоих событиях был одинаков. Как отмечалось в очерке о деятельности партии «Дашнакцутюн», составленном в 1908 г. в Департаменте полиции МВД Российской империи, во время событий 1905 г. армяне отчасти достигли своей цели: размежевания на территории Южного Кавказа армян от мусульман и освобождения земель для занятия их армянскими переселенцами из Турции и Ирана. По данным источника, в Елисаветпольской, Эриванской и Карской областях армяне добились этого благодаря бегству оттуда мусульманских семей (8, с. 11). Подобным образом обстояло дело и накануне геноцида 1918 г., когда для полного захвата власти в Баку, а впоследствии и на всей территории Северного Азербайджана, армянские политические силы вступили в союз с большевиками и осуществили вооруженный террор против этнического большинства населения региона. Как отмечал профессор Э.Исмаилов, «Бакинский Совет, возглавляемый Шаумяном, Бакинская организация партии «Дашнакцутюн» и Армянский Национальный Совет были больше других заинтересованы в ликвидации социальной опоры мусульманских политических сил в Баку, Бакинской и Елисаветпольской губерниях. В данном случае, на первых порах, эту возможность они усмотрели в этнической чистке на территории Баку. Это и явилось главной причиной кровавых событий в Баку 30 марта – 1 апреля 1918 года и последующих погромов мусульманского населения в уездах» (9, с. 245).

 

Между событиями 1905 и 1918 гг. есть и другие сходства: длительная подготовка армян к кровавым акциям, усиленное вооружение, провокации, призванные вызвать выступление азербайджанцев, личное участие армянских богачей в актах насилия и т.д. Неизменной была и армянская пропаганда: и в 1905, и в 1918 гг. она изображала азербайджанцев стороной нападающей, а армян жертвами.

 

В то же время между событиями 1905 и 1918 гг. есть принципиальные различия. Первое из них заключается, как указано выше, в интерпретации: если в 1905 г. произошел межэтнический конфликт, то в 1918 г. имел место геноцид азербайджанцев. В первом случае армянским провокациям, переросшим в массовое физическое насилие против азербайджанцев, был дан отпор со стороны сил национальной самообороны. Благодаря этому, жертвы армян намного превосходили потери азербайджанцев, несмотря на то, что армяне были лучше вооружены и подготовлены. В 1918 г. же заранее спланированный, целенаправленный геноцид привел к уничтожению 50 тысяч азербайджанцев, что стало следствием отсутствия более или менее организованной обороны. Нельзя не отметить и тот момент, что массовые убийства азербайджанцев в 1918 г. армяне рассматривали как своеобразное отмщение за 1905 г., ибо тогда их далеко идущим планам не удалось осуществиться. Следует также учитывать, что события 1905 и 1918 гг. произошли в принципиально отличительных друг от друга исторических условиях. В 1905 г. существовала Российская империя, и власти, пользуясь административными рычагами, могли подавлять вспышки межэтнических конфликтов. В 1918 г. ситуация складывалась совершенно иначе. Отделение Южного Кавказа от России, нестабильная ситуация в регионе, противоречия между национальными фракциями в Закавказском Сейме, фактическая подконтрольность Баку российским большевикам создавали довольно напряженную обстановку, когда третейский судья, могущий развести враждующие стороны, отсутствовал. К тому же в 1905 г. армяне направляли террор не только против азербайджанцев, но и против царского правительства, в то время как в 1918 г. основной мишенью их деятельности были исключительно азербайджанцы.

 

При сравнении событий 1905 и 1918 гг. бросается в глаза весьма примечательный эпизод: каждый раз армяне совершали провокационный инцидент, рассчитанный вызвать ответную реакцию у азербайджанцев. Поводом к первому столкновению в 1905 г., произошедшему в феврале, послужило жестокое убийство армянами зажиточного бакинца Ага Рзы Бабаева. Варварская расправа, сопровождавшаяся сначала попыткой толпы армян устроить самосуд над ним, а затем расстрел и нанесение смертельных ран бебутом, стала катализатором межнациональных столкновений. 6 февраля, в день убийства А.Р. Бабаева, в Баку было убито еще 3 азербайджанца, что вызвало возмущение населения. Силы самообороны, ответив армянам, сыграли главную роль в предотвращении размаха армянского террора. Таким же способом армяне пытались спровоцировать азербайджанцев на выступление в Эривани. 4 марта неким армянином были произведены два выстрела из берданки по толпе азербайджанцев. В другой части города армянин, разъезжая на фаэтоне, стрелял в воздух (10, с. 3).

 

Аналогично обстояло дело и со второй волной армянского террора в 1905 г., возникшей в августе. В рапорте и.о. бакинского полицмейстера поручика А.Избаша читаем: «…20 числа, в 5 часов пополудни, на Парапете, возле армянского собора, неизвестным был произведен оглушительный выстрел, а спустя несколько минут, в районе 4 полицейского участка с балконов, окон и крыш армяне открыли стрельбу из ружей и револьверов в бывших на улице мусульман, а в более отдаленных частях этого участка они вероломно врывались в квартиры и лавки мусульман и там убивали их, разграбляя имущество. С этого момента по всему городу с необычайной силой открылась стрельба из ружей и револьверов, причем армяне стреляли почти исключительно из домов с балконов, окон, крыш и ворот; татары [азербайджанцы – Ф.Д.] же, группируясь по несколько человек, стреляли в случайно проходивших армян по улицам и в дома, из коих раздавались выстрелы» (6, л.173 об.-174). В октябре же 1905 г., когда произошло третье столкновение, началось все с обстрела из армянских домов мирной манифестации русских и азербайджанских рабочих (7, л. 33). Таким образом, армянский террор и провокации в феврале, августе и октябре 1905 г. явились главным детонатором межнациональных столкновений, эхом отозвавшись и в других городах Южного Кавказа.

 

Обращаясь к событиям геноцида 1918 г., то можно заметить, что и здесь армяне действовали уже неоднократно апробированным способом. Первой попыткой стал инцидент со штабом «Дикой дивизии», который во главе с генералом Талышинским прибыл из Тифлиса в Баку 9 марта 1918 г. Под предлогом того, что среди русских офицеров прибывшего штаба находились лица, служившие якобы раньше в жандармерии, весь штаб дивизии по распоряжению С.Шаумяна был арестован прямо на вокзале. Арестом мусульманского штаба армяне пытались вызвать вооруженное восстание азербайджанцев против большевиков, а следовательно и против армян. Однако выступления мусульман не последовало. Не добившись цели, С.Шаумян пошел на новую провокацию, которая вынудила бы азербайджанцев к выступлению и послужила поводом для развертывания вооруженной борьбы против них. Вскоре такой повод представился: разоружение парохода «Эвелина» стало искрой, которой армяне и большевики воспользовались для начала массовой резни азербайджанцев (11, с. 24). В докладе председателя Чрезвычайной Следственной Комиссии при Правительстве Азербайджанской Республики (далее — ЧСК) А.Хасмамедова министру юстиции (22 декабря 1918 г.) на этот счет есть следующие указания: «…Мусульмане видели, что армяне их вызывают на выступление, но, не желая братоубийственной войны и ее последствий, по словам видных бакинских общественных деятелей – христиан, посещавших митинги и собрания в мусульманских мечетях, все мусульманские ораторы призывали мусульманский народ сохранять спокойствие и терпеливость, переносить притеснения и насилия. Ораторы объясняли народу, что армяне стараются вынудить мусульман на открытое выступление, чтобы затем, в свою очередь, напасть на них, мусульман. По поведению мусульман видно было, что они с ужасом думали о могущем быть столкновении с армянами и всячески старались предотвратить подобное столкновение» (11, док. № 1009, с. 679).

 

Сравнивая методы и средства армянского террора в рассматриваемые периоды, нельзя не заметить, что нанесенное со стороны азербайджанцев поражение в 1905 г. побудило армян более тщательно подготовиться к столкновениям в 1918 г. В 1905 г. армянские террористические группы, устраивая убийства и погромы, не ожидали, что это вызовет жесткую реакцию у азербайджанцев, вылившуюся, в частности, в поджоги и погромы домов наиболее одиозных фигур армянских предпринимателей, связанных с партией дашнаков – Лалаева, Бабаджанова, Красильникова, Асланова и др. Поэтому накануне мартовского геноцида армяне предприняли некоторые предусмотрительные меры, что создало для них преимущество в силе над азербайджанцами. Вот что отмечали в своих показаниях ЧСК очевидцы мартовского геноцида в Баку. Кязим Алескер оглу Ахундов вспоминал: «…армяне уже несколько месяцев усиленно вооружались, свозя ружья, пулеметы, патроны в армянские части города, в Арменикенд и деревни» (11, док. № 1, с. 80). Балабек Ашурбеков свидетельствовал: «Еще до погромов в городе стали циркулировать слухи о том, что армяне готовятся к выступлению против мусульман. В это время мы стали замечать переселение армян из мусульманской части в армянскую. Возле Арменикенда были обнаружены окопы, вырытые армянами» (11, док. № 14, с. 102). Это же подтверждал на допросе Гусейн бек Ашурбеков: «…за несколько дней до начала погромов армянские семьи со всеми вещами из верхней, мусульманской, части города переселялись в нижнюю, армянскую» (11, док. № 16, с. 103-104). Аббас Эйваз оглы же показал, что на расспросы азербайджанцев о причине переселения армяне отвечали: «…там будет жить лучше, по мнению их армянского комитета [т.е. партии дашнаков – Ф.Д.]» (11, док. № 26, с. 114).

 

То, что и к 1905, и к 1918 гг. армяне готовились тщательно, подтверждается многими фактами. Эта подготовка выражалась, прежде всего, в вооружении, организации тайных складов оружия. В феврале 1905 г., во время резни в Баку, в доме Лалаева было обнаружено около 20 ящиков патронов и 400 берданок, в доме Бабаджанова – около 20 берданок (2, л. 182 об.). В мае 1905 г. полиция выявила в Евлахе оборудованный завод по изготовлению бомб, были задержаны трое рабочих-армян в момент отливки оружия. Всего обнаружили более 100 изготовленных бомб (1, л. 6). Оружие хранилось в подвалах домов, на заводах армянских предпринимателей, в армянских церквях.

 

Аналогично обстояло дело и накануне геноцида 1918 г. По свидетельству бакинского жителя А.Квасника, «…армянское население стало усиленно запасаться огнестрельным и даже холодным оружием. Буквально не было дома, где не было бы по меньшей мере 2-3 ружей и 2-3 револьверов, шашек и припасов к огнестрельному оружию» (11, док. № 568, с. 422).

 

Примечательно, что армяне, как бы предваряя готовящиеся кровавые столкновения и стремясь отгородить себя от обвинений, распространяли слухи о том, что мусульмане готовятся устроить погромы, стремились выставить себя невинными жертвами. Бакинский купец Н.Малхазов, присяжные поверенные Б.Долуханов, Н.Хубларов в своих показаниях ссылались на циркулировавшие за полтора месяца до февральской резни 1905 г. слухи о том, что мусульмане собираются напасть на живущих в Баку армян (3, л. 177 об.; 4, лл. 27-28; 5, л. 21). Подобную агитацию по выставлению азербайджанцев зачинщиками столкновений армяне вели и перед мартовским геноцидом. Вышеупомянутый свидетель А.Квасник заявлял в ЧСК: «По городу армяне стали пускать версии, что мусульмане со своей дикой дивизией в ближайшем будущем начнут «вырезать» все остальное население, дабы самим «владеть городом» и Кавказом. – «Готовьтесь, запасайтесь оружием, ибо скоро татары начнут резню и никого не пощадят; они хотят избавиться от остальных элементов населения и вскоре они выступят». Так армяне муссировали слухи и сеяли тревогу в умах нейтральных людей» (11, док. № 568, с. 421).

 

Совершенные в марте-сентябре 1918 г. в Баку и уездах Азербайджана зверства, армяне часто интерпретировали как месть за поражение в 1905 г. На этот счет есть свидетельские показания, в частности, житель Баку А.Сафаралиев заявлял, что на вопрос, почему армяне не сохранили во время мартовских событий нейтралитет и примкнули к большевикам для резни мусульман, его товарищ по службе С.Чикноверов открыто признал, что армяне хотели «рассчитаться за 1905 год и, во-вторых, еще и потому что хотели предупредить нападение мусульман на них» (11, док. № 10, с. 98). Г.Ашурбеков заявлял: «Еще до мартовских событий мне приходилось слышать, что армяне собираются повторить 1905 год, т.е. начать резню мусульман» (11, док. № 16, с. 103-104). А.Квасник высказывал свои наблюдения, сделанные во время мартовской резни в Баку: «…заветная цель армян – всесторонний захват власти в Баку. А вслед за Баку – и в других местах и вытеснение мусульман на всех других поприщах. Но последующие события расширили их вожделения и задачи, и они стали мечтать о физическом уничтожении их, припоминая 1905 год, который может во всякое время, по их взглядам, служить для них оправданием, что бы они не сделали по отношению к мусульманам… Во всяком случае тогдашние события бледнеют перед настоящими, 17-21 марта, которые решительно ничем не были вызваны, разве только кровожадностью, злопамятством, коварством и изменой армян» (11, док. № 568, с. 421).

 

Приведенные факты служат подтверждением тому, что для армян физическое истребление мусульман методом террора и геноцида являлись самоцелью, следовательно, любая неудача на этом пути вызывала еще большую ожесточенность и стремление взять реванш. Не случайно, что в 1918 г. армяне прибегали к чудовищным способам расправы над мирным азербайджанским населением, что не имело место во время событий 1905 г.

 

Рассматривая в исторической ретроспективе геноцид азербайджанцев 1918 г., следует упомянуть, что в этом кровавом событии фигурируют фамилии некоторых армян, которые так или иначе имели причастность к армяно-азербайджанской резне 1905 г. В первую очередь это касается Амбарцума Меликова – миллионера-нефтепромышленника, владельца Зугульбинского водопровода. В показаниях свидетелей, опрошенных Чрезвычайной Следственной Комиссией, есть многочисленные факты, доказывающие, что он вместе с сыновьями Георгием (Жоржем) и Сергеем (Сержем), «вооруженные ружьями, обвешанные патронташами, разгуливали по улицам города», расстреливали мирных, ни в чем не повинных людей, грабили дома. В доме А.Меликова на площади Свободы (ныне ул. Хагани) располагался Армянский национальный совет, который вместе с партией «Дашнакцутюн» примкнул к большевикам (11, док. № 2, с. 86; док. № 8, с. 93; док. № 154, с. 198; док. № 571, с. 438). Этот армянский палач в феврале 1905 г. был одним из виновников того, что своевременно не была предотвращена армяно-азербайджанская резня. Его и влиятельного азербайджанского предпринимателя-благотворителя Гаджи Зейналабдина Тагиева в первый же день столкновений бакинский губернатор Михаил Накашидзе просил собрать почетных и уважаемых горожан из армян и мусульман, вместе с ними успокоить население и не дать разгореться страстям. Как писал затем в своем докладе губернатор, «Тагиев и Меликов, по-видимому, хорошо поняли значение моего обращения к ним и высказали мне свою готовность исполнить обращенную к ним просьбу. Как оказалось потом, Тагиев и Меликов не исполнили этого поручения, по заявлению Тагиева, потому что ни сам Меликов, ни другие влиятельные армяне не пришли к назначенному времени для совещаний и совместных действий» (6, л. 114). Таким образом, шанс предотвратить резню в зародыше был упущен. Несомненно, что если бы эта миссия имела успех, то конфликт можно было подавить, не дав ему разрастись до ужасной трагедии. На допросе Г.З.Тагиев так изложил причины несостоявшегося примирения: «В воскресенье, 6 февраля, сейчас же после убийства Бабаева, меня и Амбарцума Меликова пригласил к себе губернатор и, рассказав нам об убийстве Бабаева и арестанта татарина сопровождавшими его солдатами, просил, чтобы мы собрали армянское и мусульманское духовенство, а также почетных лиц с обеих сторон и постарались примирить обе нации, т.к., по его мнению, эти убийства могут вызвать большую беду. Выйдя от губернатора, я предложил Амбарцуму Меликову сейчас же зайти ко мне и составить список лиц, могущих заняться примирением, для представления губернатору, который обещал собрать указанных нами лиц. Но Меликов, желая раньше пообедать, обещал зайти ко мне лишь в 5 часов того же дня. Однако не явился и в назначенный им срок, а только протелефонировал, что зайдет ко мне для составления списка в 10 часов следующего дня утром, но и тогда он не пришел ко мне. Я нахожу, что с его стороны это был громадный промах, ибо, если бы духовенство и представители татарского и армянского общества 6 или даже 7 числа занялись примирением, то погрома бы не было, его можно было остановить в начале» (3, л. 107 об.-108).

 

Г.З.Тагиев был прав, ибо в первый же день резни была возможность пресечь ее в корне. Армяне же в лице Амбарцума Меликова сами отвергли шанс, предоставленный бакинским губернатором, покончить с резней уже 6 февраля, и это невольно наводит на мысль о том, что столкновения на межнациональной почве не только были выгодны армянам, но и в значительной степени спровоцированы ими самими. Чем можно объяснить отказ А.Меликова от встречи с Г.З.Тагиевым? К сожалению, следствие, допрашивавшее многих очевидцев февральских событий, не взяло показания с А.Меликова, поэтому мы не можем сослаться на его личные объяснения по данному эпизоду. Можно лишь предполагать о мотивах, побудивших А.Меликова отказаться от встречи с Г.З.Тагиевым и принять на себя примирительную роль. А.Меликов, являвшийся крупным предпринимателем, был, как и многие армянские промышленники и банкиры, негласным членом партии «Дашнакцутюн». Эта партия, исповедовавшая национал-сепаратизм, борьбу против Турции, а на определенном этапе — и против России, являлась главным дестабилизирующим фактором на Южном Кавказе, инициатором и организатором армянского террора в регионе в 1903-1906 гг. Резня, разыгравшаяся в начале февраля, была выгодна многим оппозиционным правительству силам, пытавшимся еще больше усугубить и без того напряженную ситуацию в империи. Поэтому, вполне вероятно, что А.Меликов, внешне выразив губернатору свою готовность исполнить возложенную на него и на Г.З.Тагиева миссию, изначально не собирался этого делать. Дашнакам была выгодна эта смута, и А.Меликов следовал тактике своей партии.

 

Не менее интересным является также следующий факт. Свидетель Л.Агабеков показывал в Комиссии присяжных поверенных для выяснения февральских событий, что А.Меликов в дни резни прятался в квартире губернатора (5, л. 54). Получается, что А.Меликов прятался у М.Накашидзе, которого армяне с первых же дней объявили главным виновником резни, хотя чисто по идеологическим и этическим соображениям, казалось бы, А.Меликов должен был поступить иначе, ну, во всяком случае, не искать приюта у губернатора. Но факт остается фактом. А.Меликов, то ли сознательно, то ли испугавшись, не пришел на встречу с Г.З.Тагиевым, и резня, начавшаяся 6 февраля, продлилась до 9-го, обернувшись невиданным масштабом жертв и погромов.

 

Одним из самых жестоких и циничных армянских головорезов, убивавших азербайджанцев в 1918 г., был Степан Лалаев. Он руководил нападением армянских солдат на Николаевской улице (ныне ул. Истиглалийет), поджогом здания «Исмаилийе», его руки обагрены кровью азербайджанцев, живущих в Шамахы, где он вместе с солдатами своего отряда цинично глумился над мусульманскими девушками. С.Лалаев и после бегства из Баку в сентябре 1918 г. продолжал чинить свои преступления против мусульманского населения. В Петровске (нын. Махачкале) он и его головорезы «привязывали человек 8-10 друг к другу и спорили, чья винтовка пробьет большее количество людей. Кроме того они связывали мусульман в цепь (рука с рукой) и затем, начиная с крайнего, убивали человека за человеком, нанося им кинжалом удары в голову, живот и грудь. Некоторых связывали по двое лицом к лицу и старались отрубить им головы одним ударом шашки…» (11, док. № 1100, с. 761).

 

Свою ненависть к азербайджанцам Степан Лалаев генетически унаследовал от отца – Балабека Лалаева, одного из активных членов партии «Дашнакцутюн», чье имя фигурирует в следственных документах и показаниях по делу о февральской резне 1905 г. в Баку. В материалах следствия есть многочисленные свидетельства весьма заносчивого и грубого отношения Б.Лалаева к азербайджанцам. Г.З.Тагиев заявлял, что он имел «дурной язык, болтал много такого, что могло раздражать татар и делать ему врагов» (3, л. 108 об.). И.Гаджиев свидетельствовал, что «Балабек Лалаев имел длинный и злой язык, чем тоже вредил себе и, благодаря своему языку, он успел познакомить татар с его истинными чувствами в отношении татар. Для примера я могу привести случай одной встречи моей с ним на конке, где он стал говорить приблизительно следующее: «Исрафил, ты слыхал новость, меня татары собираются, говорят, убить за то, что будто я дал 500 руб. конвойным солдатам за убийство арестанта Бала Аги». Когда же я спросил, боится ли он, то он хвастливо ответил: «В Константинополе не в состоянии с нами, армянами, бороться, что же говорить здесь, в Баку, где наше дело организовано так хорошо, что мне нечего бояться» (3, л. 254-254 об.). В дни февральской резни из дома Б.Лалаева велся огонь по азербайджанцам, что вызвало озлобление со стороны последних, выразившееся в поджоге дома и убийстве Б.Лалаева. Следствие выявило, что расправа над ним была вызвана как раздражением за его отношение к мусульманам, так и тем, что он расстреливал мирных горожан-азербайджанцев.

 

Одним из активных участников террора против азербайджанского населения в Баку в феврале 1905 г. был представитель известной в городе армянской семьи Адамовых – Александр. Он расстреливал азербайджанцев из дома Бабаджанова, в котором жил, и его постигла та же участь, что и Б.Лалаева (3, лл. 111 об.-112, 254 об.-255). Фамилия Адамовых вновь всплыла в связи с мартовским геноцидом 1918 г. В показаниях, данных Чрезвычайной Следственной Комиссии азербайджанским офицером А.Асадуллаевым, приводится следующий факт: «Известная армянская благотворительница из семьи Адамовых, имени и отчества которой я сейчас не помню, послала в какое-то благотворительное общество голову сахара, объяснив, что еще раньше она обещала пожертвовать эту голову в тот день, когда будут вырезаны мусульмане. Теперь такой день, наконец, настал. Во многих армянских домах после мартовской резни устраивались балы» (11, док. № 2, с. 87).

 

Приведенные выше многочисленные факты, основанные на первоисточниках, свидетельствуют, что события 1905 и 1918 гг. явились неотъемлемой частью политики армянских шовинистов по истреблению азербайджанцев методами террора и геноцида. При всем разнообразии общественно-политических предпосылок и исторических условий, сложившихся накануне двух рассматриваемых эпизодов этой политики, цели и средства армян оставались во многом похожими. И в 1905, и в 1918 гг. умышленными провокациями армяне всячески старались вызвать выступление азербайджанцев. В обоих случаях армянская пропаганда выставляла мусульман виновниками столкновений. Немаловажное значение имело и то, что свое поражение в 1905 г. армяне считали главным оправданием жестокостей против мирного населения, проявленных во время геноцида 1918 г. В этом, пожалуй, и заключается одна из основных сутей политики армянства – ненависти к азербайджанцам, выражавшейся в актах физического насилия и массового уничтожения мирного населения.

 

Список использованных источников и литературы

 

1. Архив политических документов Управления делами Президента Азербайджанской Республики: ф. 276, оп. 8, д. 110.
2. Государственный исторический архив Азербайджанской Республики (ГИА АР): ф. 185, оп.11, д. 73.
3. ГИА АР: ф. 185, оп.11, д. 77.
4. ГИА АР: ф. 185, оп. 11, д. 80.
5. ГИА АР: ф. 185, оп. 34, т. III, д. 1050.
6. ГИА АР: ф. 484, оп. 1, д. 30.
7. ГИА АР: ф. 484, оп. 2, д. 8.
8. Дашнаки (из материалов Департамента полиции). Баку, Коммунист, 1990, 40 с.
9. Исмаилов Э. Степан Шаумян – обреченный на забвение. Портрет «легендарного коммунара» без ретуши. Баку, “Şərq-Qərb”, 2012, 448 с.
10. «Кавказ», 5 марта 1905 г., № 60.
11. Рустамова-Тогиди С.А. Март 1918 г. Баку. Азербайджанские погромы в документах. Баку, 2009, 864 с.

 

Фархад Джаббаров

Доктор философии по истории, доцент

 

Материал книги «31 Март — трагическая страница нашей истории». (Посвящается памяти всех наших шехидов, ставших жертвами армянского вандализма на протяжении всей истории). Баку, «Наука и образование», 2019, стр 238—249