Перемещения предков армян с их исторической родины в области Фракия (т.е. в Европе, на Балканах) (Адонц Н. Армения. — Новый энциклопедический словарь Брокгауза-Ефрона, том 3. — Спб.,1912, кол. 601; История армянского народа. — Ереван,1980, с. 27.) в Малую Азию и далее на Восток, вплоть до Кавказа включительно, как и сопровождавшие их пертурбации, отразились на многих сторонах истории и жизни армянского народа.

Не только на армян, но и на другие народы, обитавшие в Передней Азии, оказали влияние античные греки и римляне, персы и сирийцы. От них было воспринято немало, вплоть до лексики, многих элементов культуры, социально-политической, торгово-экономической, конфессиональной жизни, обычаев, обрядов, традиций. (Абегян М. История древнеармянской литературы. — Ереван, 1975, с.12-14, 25-26; Юзбашян К.Н. Армянские государства эпохи Багратидов и 120 Византия IX-XI веков. М., 1988, с. 5.) Это был, в принципе, объективный процесс, подтверждающий известное положение, что нет чистых рас и этносов, языков и культур.

Заключительным аккордом в процессе иновлияния на армян можно полагать русский компонент, начиная с XIX века. Так, для формирования армянской и русской коллективной памяти характерна опора на исторические, историографические повествования: «У русских и армян были в свое время сформированы повествовательные шаблоны, которые перманентно сами просачивались, а также целенаправленно внедрялись в коллективную память этих народов… Если русские исторические нарративы акцентировали «богоизбранность русского народа», то армянские нарративы ориентировали на воссоздание «великой Армении» и память о «былом могуществе» (Исмайлов Э.М. Предисловие научного редактора. — В кн.: Карагезов

Р. Метаморфозы коллективной памяти в России и на Центральном Кавказе. — Баку, 2005, с. 7-8; Русская и армянская средневековые литературы.-Л., 1982.). Однако имеются нюансы, позволяющие говорить о специфических особенностях армян, что отмечено их соплеменниками и современниками.

В геополитике существуют такие понятия, как «потребитель безопасности» и «производитель безопасности». Ко вторым принадлежат великие державы и крупные государства. К первым относятся средние, мелкие и карликовые государства. Кроме того, имеются «источники опасности», каковыми могут быть любые государства и различные организации, известные своей «нетрадиционной» ориентацией и деятельностью,  не вписывающиеся в общепринятые нормы мирового сообщества.

На Кавказе «потребителями безопасности» и, одновременно, «источником опасности» являются несколько местных политических и административных субъектов. В связи с этими дефинициями следует обратить внимание на армянский этнос — аллохтон (пришлый) и на то, как его характеризуют соплеменники и современники. Это тем более важно, что имидж армян неоднозначен, ибо они обладают способностью акклиматизироваться, адаптироваться и приспосабливаться к среде обитания, куда их забрасывает судьба, а вернее — военно-политические реалии. Так было в прошлом, так остается и по сей день. Вместе с тем, армяне столь разнородны, что, даже проживая в одной и той же стране, придерживаются традиций и правил исходной «стартовой площадки». Как следствие, армяне «западные» не понимают, даже не приемлют «восточных», «российские» — «кавказских», «европейские» — «американских», и наоборот.

Наиболее ранняя известная развернутая характеристика армян принадлежит армянскому автору XVII века Симеону Лехаци, который имел возможность беспрепятственно ознакомиться с условиями жизни и деятельности своих соплеменников в Османской империи. Он провел в этом государстве несколько лет и за это время многое увидел и услышал, в том числе в Стамбуле, Бурсе, Измире, Иерусалиме, Каире, Дамаске и Анкаре. При этом «Симеона, естественно, интересовали в первую очередь армяне, их численность, занятия и положение во всех городах и селах, где ему пришлось побывать»‘ (Предисловие переводчика М.О. Дарбинян. — В кн.: Симеон Лехаци. Путевые заметки. Пер. с арм. — М., 1965, с. 22.).

Симеон Лехаци подробно излагает те благоприятные условия, в которых армяне-христиане находились под властью османских султанов-мусульман. Так, он отметил, что почти во всех городах и многих селениях

Малой Азии живут армяне, имеются их церкви, монастыри, священники, иноки (Симеон Лехаци, с. 37-57, 148-151, 156-161, 168, 178, 190-192, 201,235-239). Свое сообщение он завершает знаменательной фразой: «Не знаю, чем мы заслужили, что, за исключением греков, все народы, и верующие и неверующие, любят нас, хотя у народа нашего нет единодушия и [армяне] не любят друг друга, чем даже сделались известны» (Симеон Лехаци, с. 145.).

После завоевания Российской империей Закавказья в первой трети XIX века русские кавказоведы обратили внимание на поведение армян, переселившихся в субрегион из Османской империи и Иранского государства: «В силу исторически сложившихся условий армяне расселялись по белу свету. От этого родиной армянина сделалась та страна, где с большей себе выгодой и безопасностью может он употребить изворотливый свой ум для прибыли… Они овладели торговлей Тифлиса и всего Закавказья… Они переводчики, докладчики, факторы; словом, где есть возможность получить прибыль, там непременно находятся армяне. Корысть — первый движитель всех их помышлений и поступков» (Обозрение российских владений за Кавказом.- СПб., 1836, с. 197-199.).

Парадокс, чему трудно подобрать аналог, и о котором неустанно говорят сами арменисты, это — двойственность армянского этноса. Парадокс также в дефиниции «разные народы» — как теперь армянские интеллигенты говорят об армянах диаспоры и Республики Армения. Поэтому, как считает современный армянский интеллектуал, «по моему мнению, мы разные народы. Армения — кавказская страна. Диаспора своими константинопольскими корнями и различными воздействиями – совершенно другой мир. Независимо от нас, сформировались две разные нации. Кровью схожие, языком почти схожие, однако мировоззрением почти антиподы»‘(www.armenia.ru).

В конце XIX века российский генерал Н.Дубровин отметил: «Находясь в подданстве различных государств и разбросанное, можно сказать, по всему земному шару, армянское племя, подвергаясь вследствие того различному климату, образу жизни и занятий, утратило свою общую типичность» (Дубровин Н. История войны и владычества русских на Кавказе, том I, кн. 2., — СПб, 1871, с. 406.). Это высказывание подтверждает, что уже давно взаимоотношения армян Республики Армения и армянской диаспоры переживают глубокий кризис. Многие столетия «разлуки» способствовали появлению между ними почти непреодолимой «китайской стены». Такая ситуация напоминает недавние проблемы объединившихся в единой ФРГ «осси» и «весси», то есть западных и восточных немцев, когда после первых недель эйфории и те, и другие начали на собственном опыте постигать, что такое «совковый менталитет» и какими разными он способен сделать представителей одного народа.

Вот почему «денежные мешки» армянской диаспоры, обуреваемые «национальными» чувствами, могут широким жестом оказать своим соотечественникам в Республике Армения «гуманитарную помощь». Но инвестиции будут вкладывать туда, где можно получить отдачу, ибо родственные чувства хороши, но они не приносят дивидендов. Поэтому рассуждения писателя и языковеда Ерванда Азатяна, приведенные выше, далеко не беспочвенны. Суть в том, что диаспора складывалась, начиная с IV века (Юзбашян К.Н. Указ. раб, с. 4; Саркисян Г.Х, Худавердян К.С, Юзбашян К.Н. Потомки Хайка. — Ереван, 1998, гл. IХ). Сами арменисты приводят такие сведения, сообщая о расселении армян в различные периоды их истории в разных странах (Численность и расселение армян в мире. См.:www.iatp.am/economics/migr/obd.htm; www.alanianet. ru/ neokavkaz/n5/5-9htm). Естественно, что дисперсное обитание, если сохраняло понимание религиозной, языковой, культурной и этнической общности, тем не менее не могло создать и не создало единого менталитета, а порой и самоидентификации. Это вполне понятно и закономерно: проживая столетиями в разных странах, в различных реалиях, volens-noens, армяне попали под их влияние. Когда же удавалось собраться вместе, вступал в силу закон «притяжения-отталкивания». Однако вместе с тем появлялись условия для влияния на важные аспекты жизни и деятельности в зонах проживания. Хотя это вызывало неоднозначную реакцию. Так, характеризуя народы Кавказа, русский философ князь Н.С.Трубецкой писал в 1925 году: «Ставка на армян была бы ошибкой. Сильные экономически, сосредоточивая в своих руках руководство всей экономической жизнью Закавказья, они в то же время обладают всеми чертами народа—паразита и раба и пользуются всеобщей антипатией, доходящей до ненависти у своих соседей»( Трубецкой Н.С. О народах Кавказа. // Жури. «IRS — Наследие», 2003, №7, с. 22.).

То же самое отметил еще в начале XX века М.О.Меньшиков: «Армяне постепенно делаются хозяевами Закавказья, захватывая землю, капиталы, промыслы, торговлю и почти командующее влияние на местную администрацию. Когда мирное завоевание Кавказа армянами будет завершено, согласитесь, что это значительно придвинет армянских патриотов к их окончательной цели» (Меньшиков М.О. Национальная империя.-М, 2004, с. 465.).

Собственно, это и произошло в 1918 году, когда армяне образовали в Закавказье, т.е. там, где ее никогда не существовало, армянскую государственность, утраченную сперва в IV, а затем в ХI веках в Малой Азии.

Значит, если главная причина «двойственности» армян – итог многовекового отсутствия собственной государственности и миграционных передвижений с запада (из Европы) на восток (на Кавказ), в результате чего сложилась диаспора со всеми последствиями, то обустройство на какой-либо территории ведет к тому, что армяне сосредотачивают в своих руках экономические рычаги.

Таким образом, дефиниция «разные народы» применительно к армянам имеет многовековую историю. И подмечено это самими армянами. Так, на Северном Кавказе отмечено внутриобщинное напряжение, связанное с залповой миграцией на Ставрополье армян из Кавказской Армении: «В результате ускоренного пополнения возникло напряжение внутри армянской диаспоры между представителями «старых» и «новых» слоев, а также между представителями разных регионов исхода. Такие явления наблюдаются в Ставрополе, Буденновске, Пятигорске, Кисловодске, Георгиевске, населенных пунктах Курского, Предгорного районов» (Аствацатурова М.А. Этнические меньшинства Ставропольского края: этносоциальная и этнополитическая динамика. См.:www.iatp.am/economics/migr/ obd.htm; www.alanianet.ru/neokavkaz/n5/5-9htm).

Стоит обратить внимание на отношение османских турок к «своим» армянам. Во время русско-османской войны 1877-1878 годов, когда русская армия находилась в восточной части Малой Азии, русский генерал И.Г.Амилохвари обратил внимание на положение армян под османской властью: «До сих пор я привык слышать со всех сторон и читать во всех наших газетах, что турки страшно притесняют христиан и доводят их до самого бедственного состояния. Но вот мы едва перешли границу, как первая попавшаяся деревня, населенная христианами, к нашему крайнему изумлению, поневоле заставляет теперь сомневаться в истине столь обыденного у нас суждения о турках. На самом деле, жители имеют внешность не так уже угнетенную, как мы приготовились здесь встретить. Женщины не закрываются здесь, подобно нашим армянам. Они здесь веселы, разговорчивы и нарядно одеты. Хлебопашество и скотоводство – в огромных размерах, земли вдоволь. Одним словом, видно, жизнь привольная и отнюдь не задавленная»(Амилохвари И.Г. Записи и дневники.-Тифлис, 1909. — Цит. по:Иванов Р.Н. Оборона Баязета: правда и ложь. — М, 2005, с. 31).

Иванов Р.Н., приводящий в своей книге эту цитату, счел нужным ее прокомментировать: «Генерал Амилохвари с удивлением замечает, что на территории Турецкой Армении армянское население менее стеснено, нежели в Эриванской губернии. В экономическом и культурном отношении турецкие армяне, по его мнению, даже господствуют над местными курдами и турками»(Иванов Р.Н. Указ. раб, с. 30).

В 1923 году в Тбилиси изданы в переводе с английского языка на русский «Записки» высокопоставленного османского государственного и военного сановника — одного из активистов партии «Единение и прогресс» Джемаль-паши. Нюанс его мемуаров в том, что они написаны после 1915 года. Глава IX посвящена «армянскому вопросу» и начинается с характеристики армян: «Мы, младотурки, безусловно, предпочитаем армян, в частности, армянских революционеров, грекам и болгарам. Армяне — лучше и  мужественнее этих двух наций; это открытый и честный народ, постоянный в своей дружбе и в своей ненависти. Мы твердо убеждены в том, что только на политике России лежит ответственность за турецко-армянскую вражду. Шестьдесят лет тому назад, точнее говоря еще за десять лет до русско-турецкой войны 1877-78 гг., не было и речи о каких-либо столкновениях на религиозной почве между этими двумя народами.

И в Анатолии, и в Румелии, и в Константинополе, словом, по всей Турецкой империи, армяне и турки жили совместно в полном согласии и в истории Турции за этот период нет даже упоминания о таком явлении, как «армянский вопрос». Во внутренней нашей жизни турецко-армянская дружба была безгранична. Когда мало-азиатские турки на несколько дней по своим делам покидали свои деревни, они вверяли соседям — армянам заботу о своих семьях, свое имущество и свои права; армяне выказывали такое же самое доверие своим соседям-туркам.

Во всей Анатолии и Румeлии и даже в Константинополе не было ни одного армянина, который говорил бы только по-армянски. Турецкий язык был введен во всех армянских школах и церковные богослужения происходили на турецком языке. Доступ ко всем высшим государственным должностям был открыт армянам и их считали самыми лояльными подданными Оттоманской империи.

… подобно тому, как на справедливости и терпимости было основано образование Турецкой империи и быстрое распространение турецкого владычества, так великодушием и дружбой, выказанной турками по отношению к армянам, была завоевана их признательность Турции. Результатом этого было то, что в течение пятисот лет не было ни одного конфликта между этими двумя народами и не было ни одного армянина, который не воспринимал бы турецкий язык и наши обычаи.

… вплоть до окончания Крымской войны, до 1856 г., турки и армяне сохраняли друг к другу самые лучшие отношения.

Когда же Россия обратила жадные взоры на Оттоманскую империю, она поняла, что было бы большим политическим эффектом превратить христианские элементы Румелии в оружие своих намерений…

В 1863 году армяне получили настоящую конституцию. Конституция дала им право избрания собственного высшего совета в Константинополе. Совет состоял из четырехсот членов, из которых сто двадцать депутатов были избираемы самим армянским населением.

Мог ли сам президент Вильсон выдумать лучший способ удовлетворения прав национальных меньшинств»(Записки Джемаль-паши: 1913-1919 годы. Пер. с англ. -Тифлис,1923, с, 197-200). Так, еще в 1895 году 176 армянских миссионеров в сопровождении 878 помощников проповедовали в Анатолии, то есть в центральных вилайетах Османской империи. Они основали тогда 125 армянских церквей, в которых было ок. 13 тыс. прихожан и более 400 школ с более чем 20 тыс. учеников(Salt J. Imperialism. Evangelism and the Ottoman Armenians: 1878-1896.- London, 1993, p. 31).

«Отец армянской истории» Моисей Хоренский в V веке говорил о своих соплеменниках: «но я хочу указать на жестокосердие, как и высокомерие нашего народа,.. отвергающего благое, изменяющего истине,.. народ строптивый и преступный,.. душа которого не верит Богу!… Зачем вы полюбили суету и безбожие?.. Вы совершили прогневленные и в ложах ваших не принесли раскаяния; вы заклали заклание беззакония и уповающих на Господа презрели. Поэтому найдут на вас сети того, кого вы не прознали и добыча, за которой вы гонялись, сделает Вас своей добычей и вы попадете в те же сети»(История Армении Моисея Хоренского. Пер. с др. арм. — М, 1853,с. 141).

Так сказано армянином 1500 лет назад. Но и сегодня его слова актуальны, хотя характеристика может быть значительно дополнена и расширена: «Сегодня каждый четвертый армянин подвержен стрессу, различным психическим расстройствам и умственной недостаточности той или иной степени тяжести. На улицах можно встретить десятки тысяч душевнобольных, ни один из которых не состоит на специальном учете«,(выделено нами — Р.Г.)- такое сенсационное заявление сделал главный психиатр Министерства здравоохранения Республики Армения Самвел Торосян (Газ. «Право выбора», 2005, №1). В отчете, подготовленном по итогам исследований, проведенных Ереванским представительством ООН, подчеркивается, что «катастрофический рост числа психически больных граждан республики объясняется, главным образом, следующим: крайне низким жизненным уровнем, неразрешенностью Нагорно-Карабахской проблемы, а также псевдонациональными императивами» (. Газ. «Право выбора», 2005, №1).

Рауф ГУСЕЙН-3АДЕ

По материалам научно—практических конференций по теме «Карабах вчера, сегодня и завтра».

Вторая часть. Баку, 2009, 260 страниц, стр.113-120