росы портала 1905.az отвечает Рафиг Самандар – автор книги «Шехиды» (“Şəhidlər”), посвященной жертвам произошедшей 25 лет назад трагедии Черного января. Сердечно поздравив известного публициста с грядущим 65-летием, мы приступили к беседе…
— Рафиг муаллим, как появилась книга «Шехиды»?
— Как вы знаете, Азербайджанская государственная телерадиокомпания находится вблизи Аллеи шехидов. В то время я работал на телевидении главным редактором. Я постоянно был среди народа. После того, как произошла январская трагедия, мы каждый день проезжали по пути на работу через места, где это случилось. Каждый день мы видели слезы, горе. Порой бывало так, что мы вынуждены были останавливаться, чтобы пропустить траурный кортеж. О чем должен был писать, приехав на работу, человек, видевший все это?! Человек, видевший все это, чувствовал себя оскорбленным, растоптанным, и в нем поднимались чувство ненависти, желание бороться. Русским генералом несло даже от здания телевидения. Невозможно было говорить и писать о чем-то другом. Все были настроены одинаково. Гнев не давал мне покоя, и это чувство должно было найти выход, «взорваться». И это «взорвалось» в письменной форме. Так и появилась книга «Шехиды».
Маршрут автобуса №123, на котором я ежедневно добирался до работы, проходил через улицу Ингилаб. Должен сказать, что самые кровавые события происходили именно в районе этой улицы. Однажды, отправляясь на работу, я насчитал по дороге около 40 траурных палаток. Все дороги вели к людскому горю. Заходил куда-то принести соболезнования, выпить стакан чая и слышал десятки рассказов об оборванных жизнях. Это невозможно было перенести спокойно. Ежедневно, возвращаясь домой, я записывал увиденное и услышанное в дневник. Ведение дневника – моя давняя привычка. Каждый день я делаю небольшие заметки. О написании книги я даже не задумывался.
В стране трагедия, а я подумываю о книге?! Это невозможно. Но за очень короткий срок, примерно за неделю, скопилось много материала, почти на книгу. Я обратился в издательство «Гянджлик». Сахиб Алекперов был Первым секретарем комсомола. Он незамедлительно принял решение издать мои заметки в виде книги. Редактором книги стал Хидаят Оруджев. В тот день, когда было принято решение издать книгу, руководство также решило объявить об этом в очень популярной тогда передаче «Далга», которая выходила в эфир раз в неделю.
Я обратился к народу и прочел свои заметки… Наутро со мной уже искали встречи сотни людей. Об одном шехиде поступала информация из 30-40 мест, мне же было достаточно конкретной информации от одного человека. Но я выслушивал всех. За день я записывал информацию о трех-пяти шехидах. Мы с Бахтияром Вахабзаде были знакомы. У нас состоялся разговор на эту тему, и он сказал, чтобы я каждый день приносил ему полученную информацию, так как он хотел написать резюме. Через каждые два-три дня я относил ему свои записи. Наверное, такого количества фотографий на эту тематику, как у меня, нет даже в Государственном архиве. Бахтияр муаллим не мог смотреть на эти фотографии, говорил, что ему становится плохо. Главная трудность была в том, что не было списка шехидов. Я писал, а список шехидов с каждым днем увеличивался. Случаи расстрелов имели место до 28 января, как вы знаете. В Лянкяране, Нефтчале…
— Вспоминаются события, связанные с убийством на сумгайытской дороге наших ученых…
— Я был рядом, когда они умирали. При приближении к Сумгайыту один из них был еще жив… Поверьте, я смог написать эту книгу благодаря своей расторопности. Иначе просто не успел бы. В тот период никто со мной в Лянкяран не поехал. Я отправился туда на своей машине один. Сказал, чтобы мне показали место, где убили ребят. Представьте себе, 7-8 молодых людей ушли в лес, чтобы все, что могло произойти, произошло бы там, а не в городе. Чтобы в городе не было стрельбы. Но самой страшной смертью погибли шехиды Нефтчалы. Их, повешенных, опустили в море с вертолета и тащили до Баку.
— Вы работаете над книгой, а в Баку комендантский час…
— Однажды меня обманом привели к коменданту Дубиняку. И тот, кто это сделал, был одним из представителей нашей интеллигенции. Как-то вечером он сказал мне, что отведет меня к семье одного из шехидов.
— То есть, Вы думали, что идете на встречу с семьей шехида, а тот человек привел Вас к Дубиняку?
— Да. Мы встретились. Дубиняк произвел впечатление очень интеллигентного человека. Он сказал мне, чтобы я написал и о 43 погибших русских. Они погибли при перестрелке, чьи причины неизвестны, в русской военной школе. Но погибшие были и среди русских, я собственными глазами видел их в морге. Я сослался на то, что, мол, не умею писать на русском, и пусть он поручит это кому-то другому. Сказал, что лишь пишу некролог. Художественный некролог. На том и сошлись. Он даже дал мне бумагу, разрешавшую передвигаться по городу во время комендантского часа. Но тот человек, который обманом привел меня к Дубиняку, полагал, что он меня выставит из города или сделает еще что-то в подобном духе. Однако вышло наоборот.
— Когда была издана книга?
— Не прошло и года. В ноябре 1990 года, 150-тысячным тиражом.
— Видел Вашу книгу в десятках домов, она тогда была одной из самых читаемых. С того времени прошло 25 лет. Давайте поговорим о судьбе книги «Шехидляр» после 1990 года… Было ли повторное издание? Вы думали об электронной версии, переводе на другие языки или видео-версии?
— Расскажу вам о двух случаях в связи с книгой. Первой мне позвонила Зейнаб Ханларова. Сказала, что была в Центральном универмаге и все девушки там читают мою книгу. Попросила прислать ей книгу.
Другой случай связан с очередью за книгами. Я проходил вблизи Аллеи шехидов. Увидел очередь. Люди стояли за моей книгой. Такую же картину видел у станции метро «Гянджлик». Мы ведь не привыкли к очередям за книгами. До сих пор помню слова одной женщины из очереди. Она сказала, что «автор приложил столько усилий, а вы продаете книгу за 10 манатов». Что касается судьбы книги… Она была переведена на русский и английский языки. Но не была издана. Ее издали на фарси, и то только часть. Книга была подготовлена на кириллице. И в тот период никто не помог, чтобы мы издали ее также на латинице.
— Получается так, что о «Шехидляр» за эти годы не вспоминали…
— Да. На ее основе лишь была написана пьеса. Я сам ее написал. Она была поставлена Гусейнагой Атакишиевым здесь и в Нахчыване. Этот спектакль видел и Гейдар Алиев.
— Рафиг муаллим, в мире есть такое понятие, как бестселлер, для автора которого открываются большие материальные возможности. Эта книга принесла Вам доход?
— Нет, ни копейки. Все материальные расходы были на мне.
— Были ли у Вас за все эти годы контакты с родственниками, знакомыми шехидов?
— Да, и связи существуют до сих пор. Знаете, главной ценностью этой книги является искренность, так как она была написана по «горячим следам». Мать шехида искренне признавалась, что ее сын никого не обижал. Его убили, когда он возвращался с работы и т.д. Но если взять интервью у этой женщины сейчас, то она скажет, что ее сын с самого рождения был патриотом, всегда питал ненависть к врагу и т.д. Потому что сейчас мы неискренни. По «горячим следам» человек искренен. Выстрелить в вооруженного человека – это не преступление, но пуля, выпущенная в мирного жителя – это другое дело. И все матери тогда говорили все, как есть.
Представьте, у одного из шехидов отец был не родным. Мальчик шел прыгать через костер. Тогда в Баку были костры, многие это помнят. И отчим сказал ему, чтобы тот надел его старые рваные туфли. Ребенок ушел, и его по дороге раздавил танк или же он попал под пули. Отчим опознал его по той обуви. Мать тогда пришла ко мне и говорит, почему, мол, я написал о той истории с рваной обувью, ведь все теперь упрекают ее в том, что ребенок жил с отчимом, и у мальчика даже не было нормальной обуви. Были и такие ситуации. Но сразу после произошедшего все говорили только правду…
— Рафиг муаллим, спасибо за интересную беседу!
Фуад Бабаев, Айнур Гусейнова
1905.az
12 января 2015 года
